Соловушка НКВД

Билеты на концерты раскупались сразу, театральные кассы брали, как говорится, с боем. На растущей день ото дня популярности Надежды грели руки перекупщики билетов, заламывающие за них баснословно высокую цену. Перед концертами «Соловушки» пустели ближайшие к театру цветочные магазины.

Как правило, Плевицкая начинала с печальной «Тихо тащится лошадь», про деревенские похороны, и более чем двухчасовое выступление завершала песней про ухаря-купца.

В те годы в Новом Московском общедоступном Художественном театре (будущий МХАТ) работал композитор Илья Сац, он ободрил Надежду, заметив, что она счастливо отличается от сольных певиц:

— У вас, голубушка, все предельно натурально. Поете без наигрыша, точно исполняете не чужой текст, а высказываете сугубо личное, сокровенное, наболевшее, исповедуетесь. Не растеряйте это чувство и способности, не жеманьтесь, держитесь с достоинством, как царица.

На гастролях в Царицыне за кулисы передали визитную карточку.

Надя тут же выскочила в коридор.

— Где он? Нельзя гения заставлять ждать!

Известный тенор прохаживался у доски с расписанием репетиций.

— Простите великодушно! — залепетала Надежда, неловко оправдываясь за появление перед гостем с распущенной косой.

— Полноте, — Собинов притронулся влажными губами к руке певицы. — Вы очаровательны и непричесанная. Посчитал необходимым выразить искреннее восхищение, пришлось нарушить отдых, но пленили искушенного профессионала, который скептичен к разного рода выскочкам. Не признавал в искусстве самоучек, считал, что, как бабочки-однодневки, они быстро сгорают, пропадают с небосвода, но, услышав вас, изменил мнение.

Не слушая благодарностей от смущенной певицы, Собинов дал практические советы в сольном пении, обещал провести пару уроков, на прощание посоветовал:

— Не спалите крылышки в испепеляющем пламени славы. В недалеком будущем ожидайте приглашения в Царское Село, споете для августейшей семьи и государя императора.

Надежда слушала, прижав ладони к пылающим щекам, еще не веря, что видит самого Собинова, слышит обещание быть представленной царю. Но минул месяц, и Плевицкая оказалась в столице и с замиранием сердца приняла приглашение посетить императорский дворец.

Прислали придворную карету с лакеем в красной крылатке, обшитой желтым галуном. С трепетом вошла во дворец, поднялась по лестнице и замерла, увидев лучистый взгляд Николая II…

На вечере присутствовали близкие к престолу московский губернатор Джунковский, генералы Комаров, Плеве, фрейлина Вырубова, князь Голицын, принц Ольденбургский и, что самое главное, супруга царя, их очаровательные дочери-принцессы, наследник престола Алексей — его держал на руках рослый солдат.

Петь перед такой публикой было боязно. Волнуясь, Плевицкая исполнила «Хасбулат удалой», «Пара гнедых» на музыку Я. Пригожина, «Ночи безумные» на стихи Апухтина, «Ямщик, не гони лошадей» Я. Фельдмана и «Ну, быстрее летите, кони», посвященную флейтистом Н. Бакалейниковым Плевицкой. После песни «Вот тройка борзая несется» царь шепнул сидящей рядом супруге:

— От этой песни сдавило горло.

Перед императором, его семьей, приближенными Надя не стала исполнять рассчитанные на невзыскательный вкус «Дышала ночь восторгом сладострастья», «Зингертель, моя цыпочка, сыграй мне на скрипочке», «Лобзай меня»…

Завершила песней «Наша улица, зелены поля» в оранжировке Я. Чернявского (Цимбала), также посвященной ей. Спустя двадцать лет вспоминала:

Я пела то, что было мне по душе. Спела я и песню революционную про мужика-горемыку, который попал в Сибирь за недоимки. Я, быть может, умудренная жизнью, схитрила бы, но тогда была простодушна, молода, о политике знать не знала, а о партиях разных и в голову не приходило, что такие есть. А песня-то про горюшко горькое, про долю мужицкую: кому мне и петь-рассказывать, как не царю своему батюшке?

Что-то подтолкнуло спеть заздравную, чуть изменив слова. Пропоем заздравную, славные солдаты, Как певали с чаркою деды наши встарь. Ура, ура грянемте, солдаты, Да здравствует русский наш сокол-государь! Солнышко красно, просим выпить, светлый царь! Как певали с чаркой деды наши встарь. Ура, ура грянемте, солдаты. Да здравствует русский наш родимый государь!