Солженицын. Прощание с мифом

Вторым качественным переходом стала Великая депрессия, поставившая капитал под контроль государств и позволившая проявиться колоссальному потенциалу социализма.

Третий переход произошел в период начиная с «молодежной революции» 1968 года до создания механизма нефтедоллара в 1974 году. Его непосредственное содержание — победа финансового спекулятивного капитала, глобального по своей природе, над национальным по своей природе промышленным капиталом, обеспечившая перелом в борьбе Запада против советской цивилизации (промышленной по своей природе) и сделавшая неизбежным крах последней.

Солженицын был солдатом именно этой войны, и его биография, скрупулезно восстановленная А. Островским и трепетно освобожденная им из-под спуда самых разнообразных фальсификаций, интересна прежде всего именно в этом качестве.

2

Наибольшей неожиданностью представляется вполне однозначно явленная в его фигуре общность (пусть и ситуативная) интересов яростных противников — американских и советских спецслужб.

А. Островский вполне внятно и убедительно показал, что реальным автором «Архипелага ГУЛаг», пусть и, по всей видимости, коллективным, был Комитет государственной безопасности СССР, — причем не какие-то отдельные, пусть и исключительно высокопоставленные, «диссиденты» в его рядах, а именно КГБ как целое, как организация, как структурообразующий элемент советской государственности.

Показывая, как Комитет госбезопасности руководил Народно-трудовым союзом, формально бывшим проектом ЦРУ (причем без руководства и поддержки КГБ НТС просто не мог бы существовать), А. Островский с предельной наглядностью показывает тем самым одну из главных закономерностей общественного развития: неизменные партнерство и кооперацию ключевых элементов не просто соперничающих, но и ведущих борьбу на уничтожение систем.

Это партнерство может осуществляться «по умолчанию» (как Мао Цзэдун, перейдя к обстрелу контролируемых Чан Кайши островов через день, показал ему крайнюю нежелательность сдачи этих островов, — и сигнал был воспринят), неформально, без каких бы то ни было документальных следов или же «под ложными флагами», — но игнорирующий его аналитик или политик обрекает себя на имманентное и крайне дорогостоящее изумление дилетанта.

Подробно скрытая и при том достаточно устойчивая кооперация врагов рассмотрена (в том числе и с точки зрения теории систем) И. И. Смирновым в его фундаментальной и ставшей классической еще до выхода работе «Тропы истории. Криптоаналитика глубинной власти». Солженицын представляется редкой, предельно наглядной и потому исключительно полезной в своей наглости и открытости иллюстрацией этого феномена.

Он сыграл достаточно важную роль в либеральной контрреволюции элит, проявленной в поверхностной политике на рубеже 70-80-х годов приходом Тэтчер и Рейгана, но сформированной железной логикой общественного развития на десятилетие раньше. И в этом отношении крайне знаменательно, что «выстрел своей жизни» — публикацию «Архипелага ГУЛаг» — Солженицыну пришлось сделать в 1972 году раньше, чем он, по собственным признаниям, ожидал и планировал, — вероятно, не сам, а на основании ориентировок его кураторов.

3

Качественное изменение характера развития человечества рубежа 60-70-х годов было многоуровневым — и предельно значимым именно сегодня (когда нечто подобное происходит вновь, пусть и на качественно более глубоком уровне).

Прежде всего, именно в конце 60-х закончилось «пространство вдоха», обретенное капитализмом по итогам Второй Мировой войны, укрупнившей макрорегионы (до нее было пять — США, объединенная Гитлером Европа, Британская империя, Япония с контролируемой ею частью Китая, Советский Союз; после нее осталось два — Запад и социалистический мир) с соответствующим расширением доступных капиталам рынков и мобилизующим, предупреждающим загнивание повышением конкуренции на них.

Это исчерпание исторических возможностей капитализма проявилось в уверенном и угрожающем снижении рентабельности капитала и в нарастании разнообразных структурных проблем (ныне частью забытых, частью кажущихся смешными по своей незначительности, но тогда воспринимавшимися весьма остро).