Солженицын – прощание с мифом

Между тем, если верить Александру Исаевичу, история с анкетой имела продолжение. «Моя лагерная жизнь, – пишет он, – перевернулась в тот день, когда я со своими скрюченными пальцами (от хватки инструмента они у меня перестали разгибаться) жался на разводе в плотницкой бригаде, а нарядчик отвел меня от развода и со внезапным уважением сказал: «Ты знаешь, по распоряжению министра внутренних дел…» (36).

Это произошло 18 июля 1946 г., когда с Калужской заставы А.И.Солженицына снова перевели в Бутырку (37). Здесь он, по его собственному свидетельству оказался, в камере №75 (38). Однако сидевший вместе с ним Виктор Коган утверждал, что их камера имела номер №71 (39). Не исключено, правда, что за время этого пребывания в Бутырке Александр Исаевич побывал не в одной камере.

Перечисляя своих сокамерников, он пишет: «Николай Андреевич Семенов, один из создателей ДнепроГЭСа. Его друг по плену инженер Федор Федорович Карпов. Язвительный находчивый Виктор Коган, физик. Консерваторец Володя Клемпнер, композитор. Дровосек и охотник из вятских лесов, дремучий как лесное озеро. Эн-те-эсовец из Европы Евгений Иванович Дивнич» (40). Но самой яркой фигурой был Николай Васильевич Тимофеев-Ресовский (41). Известный русский биолог-генетик, он долгое время работал в Германии, стал невозвращенцем, принял участие в германском атомном проекте. После разгрома фашистской Германии был арестован и брошен в лагерь, но там разыскан и доставлен в Москву. Летом 1946 г. он ожидал здесь отправки на Урал, где должен был возглавить биологическую лабораторию, связанную с советским атомным проектом (42).

Получается, что «рекомендованный» Л.П.Берии «ядерный физик» «случайно» оказался в одной камере с человеком, которому предстояло в самое ближайшее время подключиться к участию в создании советской атомной бомбы.

Обращает на себя внимание и другое. По свидетельству А.И.Солженицына, Н.В.Тимофеев-Ресовский организовал в камере своеобразный семинар по обмену научными знаниями и профессиональным опытом (43). Поэтому, когда появился Александр Исаевич, ему тоже было предложено провести беседу. Виктору Когану запомнилась, что будущий писатель познакомил их с техникой звуковой артиллерийской разведки (44). А.И.Солженицын утверждает, что темой его выступления был рассказ об одной только что вышедшей книге.

«Тут я вспомнил, – пишет он, – что недавно в лагере была у меня две ночи принесенная с воли книга – официальный отчет военного министерства США о первой атомной бомбе. Книга вышла этой весной. Никто в камере ее еще не видел» (45).

Речь идет о книге Г.Д.Смита «Атомная энергия для военных целей. Официальный отчет о разработке атомной бомбы под наблюдением правительства США». Она увидела свет в Соединенных Штатах Америки 12 августа 1945 г. (46), почти сразу же была переведена на русский язык, 10 ноября сдана в набор и 30 января 1946 г. подписана к печати (47). Правда, объявление о ее выходе в свет появилось в «Книжной летописи» только осенью 1946 г. (48). Если верить Н.А.Решетовской, услышав об этой книге, она одной из первых взяла ее на абонементе библиотеки МГУ и передала мужу в лагерь на Калужской заставе (49). Обратите внимание: обыкновенный заключенный, каким, являлся А.И.Солженицын, сумел познакомиться с книгой Г.Д.Смита раньше, чем о ней узнал отправляемый для участия в советском атомном проекте Н.В.Тимофеев-Рессовский.

Складывается впечатление, что летом 1946 г. А.И.Солженицын оказался

в одной камере с ним не случайно. Однако около 27 сентября несостоявшийся «ядерный физик» был отправлен не на Урал вместе с Н.В.Тимофеевым-Ресовским, а в Рыбинск (50).

*Непонятно: если из лагеря на Калужской заставе А.И.Солженицына «выдернули по спецнаряду», почему более двух месяцев его держали в Бутырской тюрьме?

Первый круг ада или «Райские острова»?

В Рыбинске находилось отделение знаменитой авиационной туполевской «шарашки» (1). Здесь А.И.Солженицын пробыл менее полугода и, как утверждала Н.А. Решетовская, использовался «по специальности – математиком» (2). 21 февраля 1947 г. Александра Исаевича вернули в Москву (3). До столицы он снова добирался в плацкартном вагоне в сопровождении спецконвоя. Оказавшись в Бутырской тюрьме, на этот раз он провел в ней не более месяца (4).

«В марте 1947 г., – писала Наталья Алексеевна, – Саню переводят в Загорск» (5). В Загорске тоже находилась «шарашка». В ней А.И.Солженицын пробыл около трех месяцев. За это время он успел побывать и математиком, и в библиотекарем, и переводчиком, и даже экспертом по научно-техническим изобретениям (6). Для человека, который плохо знал иностранный язык и вообще не имел научно-технического опыта, это по меньшей мере странно.