СОМАЛИ: бесконечность войны

Президентом был избран не военный вождь, а представитель интеллектуальной среды выпускник биологического факультета МГУ доктор Абдикасим Салад Хасан. В правительстве Сиада Барре он занимал пост министра внутренних дел и одновременно заместителя премьер-министра. Салад Хасан принадлежал к подклану айр/хабр-гедир/хавийя, то есть к подклану Фараха и Хусейна Айдида. Новый парламент состоял из 245 мест. 44 места закреплялось за племенем дир (вместе с исаак), 44 — за хавийя, 44 — за дарод, 44 — раханвейн (вместе с дигил), 24 места для мелких кланов и национальных меньшинств, 25 мест специально для женщин, 20 мест для известных политиков, которые действуют самостоятельно, не защищая интересы какого-то одного клана.

В новом парламенте оказалось около ста бывших коллег Салада Хасана — министры, генералы и другие высшие чиновники режима Сиада Барре, меньше всего интеллектуалов. Состав же созданного в октябре нового Переходного национального правительства отражал стремление собрать вместе тех, кто находится в оппозиции к влиятельным военным и политическим лидерам, не принявшим временное правительство. ПНП, президент Салад Хасан и премьер-министр Али Халиф Галаид шли на сознательную конфронтацию. Например, пост министра обороны получил Абдуллахи Мусе (маджертин) — родственник и личный враг президента Пунтленда Абдуллахи Юсуфа Ахмеда, пост главы МИДа — Исмаил Хурре «Буба» (исаак) — непримиримый противник президента Сомалиленда Ибрахима Эгаля. Проводились также переговоры с одиозным генералом «Морганом», который вел войну против всех[195].

По замечанию Марка Доорнбоса: «Корень проблемы заключался в том, что процесс, запущенный конференцией в Арта, означал новую попытку восстановить государство, что вступило в конфликт с другими процессами государственного формирования, которые уже имели место в политической системе бывшего сомалийского государства»[196]. Как было видно, все попытки восстановить централизованное государство при помощи международного сообщества или соседних стран проваливались, и это привело к популярной идее внутри Сомали о построении взаимоотношений клановых территорий по принципу самоуправляемых кантонов. Второй путь — построение «регионального автономного государства» в границах единой страны, который на деле осуществили маджертин в Пунтленде, пытались также реализовать дигил и раханвейн в Бай и Бакол и хавадле в провинции Хиран. К тому же многие лидеры клановых группировок видели в ПНП прямую угрозу своей власти. Важным также остался «фактор Сиада Барре». Восстановление централизованного государства пугало многих сомалийцев возвращением диктатуры одного человека и одного клана.

Несмотря на первоначальное приветствие президентом Сомалиленда Эгалем джибутийских инициатив, парламент этого «государства» занял враждебную позицию, приняв резолюцию, гласящую, что каждый гражданин Сомалиленда, принявший участие в этой конференции, будет казнен[197]. Эгалю пришлось уступить.

Помимо Пунтленда и Сомалиленда, в оппозиционный список вошли фактически все значительные группировки — Хусейна Айдида, Османа Али «Атто», Каньяре Афрах, Мусе Суди, Хусейна Хаджи Бода, Абдуллахи Hyp Габьо, Армия сопротивления раханвейн, Национальное движение Южного Сомали[198].

Однако Хусейн Айдид и СНА стали противниками ПНП не сразу. Большинство в группировке склонялось к сотрудничеству с правительством. К тому же на этом настаивала Ливия — один из главных спонсоров внутрисомалийского диалога. Салад Хасан и Хусейн Айдид в сентябре провели переговоры в Триполи и подписали соглашение о сотрудничестве. Но вскоре Муаммар Каддафи, изменив отношение к переходному правительству, заставил Хусейна Айдида отказаться от заключения соглашения с ПНП и президентом Салад Хасаном. Лидер АСР полковник «Шатигудуд» отказался от сотрудничества с ПНП под давлением своего спонсора — Эфиопии[199]. Руководство Эфиопии относилось к конференции в Арта и ПНП изначально негативно, так как для него любое восстановление и усиление Сомали означало бы усиление сепаратистских тенденций в эфиопском Огадене.

Хотя столица провинции Бай город Байдоа был выбран на конференции в качестве «временной столицы временного правительства, до того как закон и порядок не будут восстановлены в Могадишо», в октябре 2000 г. президент Салад Хасан, правительство и парламент переехали в Могадишо, взяв под контроль небольшую часть столицы. Боевые столкновения формирование правительства страны не остановило. Более того, вскоре вся новая администрация оказалась просто еще одной группировкой Могадишо, только без клановой окраски. Любые попытки правительства расширить зону своего влияния вызывали конфликт интересов с клановыми группировками, что быстро привело к боевым действиям.