Во дворце, в большой Трапезной зале, был накрыт роскошный стол, в середине которого, на огромном блюде, возлежал отлично зажаренный поросенок. При его виде, под шлемом гостя взволнованно заполыхали глаза. Набу очень редко приносила свиней в Нантар в качестве добычи. Жаловалась на то, что они мелкие и срываются с ее когтей. Но иногда ей удавалось схватить несколько особей, и тогда в Обиссоме был пир. Изредка и сами нантарианцы выбирались из Энроттна наверх, в леса Эмборлада. Там они охотились на диких кабанов. На охоту отправлялись небольшими группами, по трое. Двое все время поглядывали, как бы не встретиться случайно с кем-нибудь из эльфов или людей. А один выслеживал жертву. Убив кабанчика, тащили его под землю и там зажаривали на вертеле. Лучшие части отдавали женщинам, детям и младшим по возрасту. Сами ели то, что останется.
Глотая обильную слюну, правитель Нантара терпеливо ждал, пока поросенка разделают и слуги покинут Трапезную. Он, привыкший у себя приступать к пище позже всех, совершенно не рассчитывал на лучшие куски. И был более чем удивлен, когда Келехир положил ему на тарелку целую заднюю ногу.
«Это все мне?» – с сомнением переспросил он.
«Да, – улыбнулся эльф. – Все – вам, владыка».
«Может быть, кому-то не хватит? – заволновался нантарианец и прибавил. – И это очень много для меня одного».
«Всем всего достанет, – постарался успокоить его Келехир и учтиво напомнил. – Вы в Эранионе, владыка Сомбриэль. Здесь все по-другому. Возьмите столько, сколько вам требуется».
«Благодарю». – Сказал Сомбриэль и снял свой черный шлем. Взоры присутствующих тут же обратились на него. Послышались возгласы изумления.
Огненный эльф был невероятно красив. Тонкие, темные брови на светлом, чуть смуглом лице. Изящные рот и нос, волевой подбородок и небольшие острые уши. Растительности на лице не было. Все это легко воспринялось бы окружающими, если б не диковинная прическа и глаза непривычного цвета.
Волосы нантарианца, приятного, каштанового цвета, были подстрижены коротко. Длина их составляла меньше вершка. Из-за этого они торчали в разные стороны, а сам Сомбриэль выглядел немного лохматым. Но к этой странной, нантарианской прическе все привыкли быстрее, чем к его глазам. Последние производили необычное впечатление. Ярко оранжевые, с черным зрачком и длинными, пушистыми ресницами, они то пылали неудержимо и ослепительно, то затухали, словно угольки в костре.
Первым пришел в себя правитель Эраниона, а за ним и остальные.
«Приятного аппетита». – Проговорил лорд так, как будто ничего особенного не произошло, за что нантарианец был ему невероятно благодарен, и принялся за еду. Все последовали его примеру, изредка продолжая посматривать на гостя. За столом воцарилось молчание.
Келехир посмотрел на сестер. Лелиэль ковырялась в тарелке и была больше занята едой, чем окружающими, а Иннумиэль, кажется, не сводит глаз с чужеземца. Неужто она влюбилась? Он еще раз посмотрел в ее сторону, но тут уж она заметила его взгляд и смутилась. Руки ее нервно затеребили салфетку. Келехир перестал тревожить старшую сестру и последовал примеру Лелиэль.
После ужина, по эльфийским обычаям, полагались разговоры и чай. Дождавшись, пока слуги уберут со стола и уйдут, лорд Эмариэль проговорил: «Сомбриэль, Вы упомянули, что оружие, которое Вы показывали нам, принадлежало прародителю вашего народа, огненному эльфу Нантару. Не могли бы Вы рассказать нам о нем и царстве, которое он основал. Ведь мы о вас практически ничего не знаем!»
«Да, – поддержали лорда и люди и эльфы. – Пожалуйста, расскажите. Нам очень интересно».
Нантарианец замялся. Рассказать про Нантар? Зачем? Он надеялся избежать этой темы.
«Вы не знаете, о чем просите, – минуту спустя проговорил он. – Если я начну рассказывать вам историю Нантара, это займет у меня целый год».
«А как-нибудь покороче». – Попросил лорд.
«Это займет месяц». – Что-то подсчитав в уме, ответил Сомбриэль.
«А еще короче?» – не отставал Эмариэль. Окружающие смотрели на гостя с надеждой. Всем хотелось узнать историю Нантара и его царства.
«Хорошо, – сдался, наконец, гость. – Я расскажу вам обо всем, что мне известно по этому поводу. Но сразу попрошу вас набраться терпения, ибо это история длиной в тридцать тысяч лет».