Сомнамбулический поиск неведомого Кадата

На следующий день он встал вместе с собирателями лавы; распрощавшись, они уехали на запад, а он - на восток, оседлав купленную у них зебру. Старики благословили его, дав много добрых советов, и предупредили, что лучше ему не взбираться слишком высоко на Нгранек. Картер их сердечно поблагодарил, но ни в малейшей степени не изменил своего первоначального намерения. Ибо велико было его искушение найти богов на неведомом Кадате и узнать у них путь к чудесному и неотступно манящему городу на закате. К полудню после долгого восхождения он вышел к заброшенному кирпичному поселку горцев, которые некогда обитали здесь совсем близко от Нгранека и вырезали идолов из мягкой горной лавы. Они жили здесь еще при жизни деда хозяина харчевни, но уже в ту пору поняли, что их присутствие кому-то не по нраву. Их хижины постепенно взбирались все выше по склону горы, и чем выше они строили свои новые жилища, тем больше односельчан недосчитывались с первыми лучами солнца. Наконец они почли за лучшее совсем покинуть эти места, ибо порой во мраке ночи кому-то виделись малоприятные и малопонятные предметы, так что в конце концов все они спустились к морю и поселились в Бахарне, обосновавшись в старинном квартале и обучая своих сыновей древнему искусству идолотворения, коим до сего дня они владеют в совершенстве. Именно от отпрысков изгнанных горцев Картер, блуждая по старым тавернам Бахарны, и услышал самые захватывающие легенды о Нгранеке.

Все это время гигантская призрачная стена Нгранека - по мере приближения к ней Картера - поднималась все выше и выше. Внизу он встречал редкие деревья, потом пошли чахлые кустики, а потом в небо вонзился голый чудовищный утес, точно призрак, объятый морозом и льдами и вечными снегами. Картер видел устрашающие разломы и зубчатые гребни каменного исполина, но не отвергал мысль о покорении его вершины. Местами он встречал застывшие лавовые потоки и горы вулканического шлака на скальных откосах и уступах. Давным-давно, еще прежде чем боги исполнили свой первый танец на этой горе, здесь бушевал огонь и грохотали потаенные громы. А теперь этот пик высился молчаливо и грозно, тая на своем скрытом от посторонних глаз склоне титанический лик, о котором ходило так много слухов. В этой горе было множество пещер, возможно, пустых, где обитала одна лишь кромешная тьма, а может быть - если верить легендам, - таились ужасы, превосходящие даже самые смелые фантазии.

Дальше дорога пошла вверх к подножию Нгранека, поросшему низкорослыми дубками и ясенями, и повсюду земля была покрыта обломками скал, слоем лавы и древнего пепла. Повсюду виднелись обугленные кострища прежних стоянок собирателей лавы и несколько грубых алтарей, которые они наспех сложили, дабы умилостивить Великих либо же отпугнуть воображаемых обитателей высоких перевалов и пещер Нгранека. Под вечер Картер достиг самого дальнего кострища и решил заночевать здесь, привязав зебру к деревцу и поплотнее завернувшись в одеяло. Всю ночь где-то далеко-далеко на берегу некоего потаенного водоема глухо ухал вунит, но Картер не страшился этого водоплавающего чудища, ибо его заверили, что эти твари не отваживаются приближаться к склонам Нгранека.

Едва забрезжил рассвет, как Картер начал долгое восхождение, решив ехать верхом на зебре, пока это полезное копытное сможет карабкаться по горным кручам, но когда лесистый склон стал слишком крутым, он привязал животное к ясеню, после чего продолжил путь наверх в одиночестве. Сначала он двигался через лес, минуя останки покинутых деревень в давно заросших вырубках, а потом по высоким травяным коврам с чахлыми кустами. Он пожалел, что удалился от деревьев, ибо склон был довольно крутой и у него уже начала кружиться голова. Наконец, оглядываясь назад, он стал различать далеко внизу покинутые поселения каменотесов, рощи смолосодержащих деревьев и заброшенные лагеря собирателей смолы и леса, где обитали звонкоголосые и радужноперые птицы мага, и уж совсем далеко - полоску берега Ята и неприступные древние руины города с позабытым названием. Он счел за благо не вертеть головой и продолжал восхождение до тех пор, пока кусты не поредели и ему, дабы удержать равновесие, не пришлось цепляться за тучные травы.