Сомнамбулы: Как Европа пришла к войне в 1914 году

Выбор кандидатов на роль цареубийц – молодой человек, уже отметившийся проваленным рискованным заданием, и двое совершенно неопытных школьников – на первый взгляд кажется безумием, но в безумии Илича была своя система. Истинным назначением второй группы террористов было сокрытие подлинных нитей заговора. В этой связи Мехмедбашич представлял собой идеальный выбор: инициативный, хотя и некомпетентный террорист был полезным дублером для Белградской ячейки, и при этом, что важно, не был сербом. После теракта Илич и Принцип, как боевики «Черной руки», обязаны были (в теории) покончить с собой или по меньшей мере хранить молчание. В отличие от них сараевские активисты не смоги бы ничего рассказать обо всей сети заговора – по той простой причине, что ничего не знали о его масштабах. Таким образом, это должно было создать впечатление, что убийство в Сараеве – чисто локальное событие, никак не связанное с Белградом.

Реакция Николы Пашича

В какой мере Никола Пашич был осведомлен о заговоре против Франца Фердинанда и что он предпринял, чтобы его предотвратить? Практически наверняка какие-то детали заговора были ему известны. Об этом имеется ряд свидетельств, но наиболее красноречивым являются воспоминания Люба Йовановича, министра образования в правительстве Пашича. Йованович ссылается на слова Пашича (в отрывке из мемуаров, изданных в 1924 году, но, вероятно, написанных гораздо раньше), сказанные на заседании министров «в конце мая или начале июня», что, по его данным, «какие-то люди собирались отправиться в Сараево, чтобы убить там Франца Фердинанда». Все правительство, включая Пашича, согласилось с тем, что убийство следует предотвратить, для чего глава кабинета отдаст соответствующий приказ пограничным службам на Дрине[172]. Прочие документы и фрагменты показаний, а также странное и малообъяснимое поведение Пашича после 1918 года, лишь усиливают подозрения в том, что кое-что о заговоре было ему известно заранее[173]. Да, но как он мог узнать о нем? Основываясь на косвенных доказательствах, можно предположить, что его осведомителем был тот же Милан Циганович, служащий Сербской железной дороги и по совместительству агент «Черной руки». Представляется, что за деятельностью тайного общества он следил по личному поручению премьер-министра. В таком случае Пашич заранее имел подробную информацию не только о заговоре, но и об участвовавших в нем лицах и организациях[174].

Три террориста, в конце мая проникшие в Боснию и следовавшие в Сараево, никаких следов в официальных сербских документах не оставили. В любом случае они были не единственными, кто летом 1914 года нелегально переходил границу Сербии и переправлял оружие. В докладах сербских пограничников в первой половине июня сообщается о разветвленной системе тайных трансграничных операций. 4 июня начальник пограничного округа Подринье в Шабаце предупредил министра внутренних дел Протича, что офицеры, осуществляющие пограничный контроль, намереваются «с помощью наших людей в Боснии переправить туда партию оружия и боеприпасов». Начальник округа собирался было изъять оружие, но, поскольку багаж уже находился на боснийской территории, возникли опасения, что эта попытка бросит тень подозрений на пограничную стражу и сделает явными ее тайные операции. Как показали дальнейшие расследования, человеком, принимавшим оружие на боснийской территории, был не кто иной, как Раде Малобабич[175].

Эти операции вызывают тревогу – сетовал местный чиновник – не только потому, что проводятся без ведома соответствующих гражданских властей, но и потому, что осуществляются «публично, среди бела дня». А поскольку в них участвуют «люди на государственной службе», то может сложиться впечатление, будто «мы поощряем такого рода акции». Пашич и министр внутренних дел Протич всё это понимали. Если правда, что Пашич в то время уже знал о существовании заговора, то он должен был сделать все возможное, чтобы пресечь деятельность, опасную для репутации правительства в Белграде. Действительно, 10 июня гражданским властям приграничных округов поступило указание о том, что «такого рода деятельность следует всячески предотвращать»[176].