Сомнения моего сердца

– Стой, побудь со мной немного, – произнес он как-то жалобно. Мне это все решительно не нравилось, и, если честно, подумывала уже о вызове такси, но Марк остановил меня одним простым движением руки. – Хочешь, объясню, принцип действия магии? – произнес он тихо, а я словно завороженная, опустилась на жесткий стул, ни на секунду, не отрывая взгляда от маленького, светившего синим шара в его руке. Он щелкнул пальцами, и паривший над ладонью шарик растекся дорожкой из синих всполохов по всему телу мужчины. – Магия не приходит извне. Она внутри нас. Сама наша суть – является магией, а наши эмоции – лишь ее отражение.

Он говорил и говорил, а я, словно завороженная, смотрела на сполохи, и думала лишь ободном: вспыхнет или нет? А если вспыхнет, то моментально или я все же смогу избежать лицезрения полуголого мужчины?

– Магия циркулирует по всему нашему телу, но ее сосредоточие находится здесь. – Он приложил руку к груди, где синих огоньков было больше всего.

– А при чем тут эмоции? – спросила я, избавившись, наконец, от глупых мыслей.

– Когда мы испытываем сильные и противоречивые эмоции, наша магия бунтует. Она пытается найти выход из тела, проявить себя, защитить носителя, от этого мы порой ощущаем тяжесть в груди, горечь в горле и жгучее чувство, что раздирает нас изнутри. Знакомые ощущения?

– Кажется да, – неуверенно кивнув, подалась вперед, желая прикоснуться к чистой магии, но Марк не позволил, одним движением руки развеяв чудное мгновение.

– Запомни, Аля, – нельзя прикасаться к чистой магии.

– Почему?! – удивленно воскликнула я, немного обидевшись.

– Это слишком личное. Ты сама это поймешь, когда придет время, – ответил он устало.

Опять загадки, как же это утомляет! Все, что касается пробуждения моих способностей, скрыто за черной завесой недомолвок и тайн, раскрывать которые никто не хотел.

– Так что вы посоветуете, Мастер? – специально его так назвала.

– Разве того, что я рассказал, недостаточно?! – удивленно приподнял он брови, так и не дождавшись никакой реакции с моей стороны. – Попробуй медитацию, Алевтина, говорят, – это помогает.

–– Говорят?! – мой голос чуть дрогнул от злости. Он, что, издевается?! – А как вы пробудили свои способности? – произнесла и моментально пожалела о свой любознательности. Глаза, так напоминавшие мне грозовое небо, заволокла тьма. Его лицо вновь приобрело отчужденность, а в комнате ощутимо опустилась температура, всего на несколько градусов… но уже от одного этого факта меня невольно бросило в дрожь. Кажется, я спросила слишком личное или болезненное. Марк поднялся, и залпом допив остатки рома, и, окинув меня полным неприязни взглядом, спокойно произнес:

–– Не сработаемся.

Всего два слова, по сути ничего не значащие для меня, но именно они в один миг пошатнули мое равновесие. Большинство людей на выделенном для разведки объекте, меня, мягко говоря, недолюбливали. Собственно, эти чувства были взаимны, но все же, как бы там ни было, я старалась со всеми поддерживать дружеские отношения, прекрасно зная, как всего один человек может превратить беззаботную жизнь в ад.

А еще, почему-то его слова меня зацепили, настолько, что срочно захотелось записаться на его вечерние «лекции». Не сработаемся, говорите? Это мы еще посмотрим!

На базе нас встречали как героев и даже устроили вечеринку в нашу честь. И, конечно, не обошлось без эксцессов. Нет, пьяных драк не было, просто я поспорила с Юлианой. А вот когда осознала, готова была побиться головой об стену!

Зачем? Зачем я на это согласилась? Будто мне и без того не хватает забот. Нет, однозначно спорить с Юлианной – себе дороже. И на что? Господи, да об этом даже думать стыдно! А если вспомнить, о том, к каким действиям меня привел этот спор… становиться очень стыдно.

– Печалька! – простонала я, обессиленно опускаясь на диван, утром следующего дня в общей гостиной.

– Грустишка, – раздался рядом знакомый голос.

– Что? – непонимающе переспросила я, посмотрев на оперативника. Вот ведь голова дырявая, я ведь ничегошеньки не помню с того самого момента, как началась вечеринка, только спор с Юлей хорошенько засел у меня в голове. Может, он узнал о моем споре?

– Печалька, – это слишком по-бабски, тебе так не кажется? За глаза прозванный Черт зам командира, дернулся, усиленно изображая омерзение вперемешку с брезгливостью. – И вообще, Тина, что б я от тебя таких слов не слышал! – назидательно произнес он.

– А грустишка, значит, звучит не по-бабски? – решила я уточнить.

– По-мужицки! – кивнул он с довольной ухмылкой. – Пора быть мужиком, Алевтина. Никто не решит за тебя твои проблемы. Так что оторвала свою «грустишку» от дивана, быстро сгоняла за «Растишкой» для поднятия настроения, и пойдем на задний двор.

– З-зачем на двор? – слегка запнувшись, спросила я.

Хоть Черт и был всего лишь славно скалящейся милой птичкой за плечом командира, вечно ироничный, смешливый и периодически жаливший, мужчина не вызывал у меня опасений. Хотя, наверное, в этом месте он был единственным человеком, чьи истинные эмоции я не могла прочесть, как ни старалась… да и не нужно это, ни к чему.