Сомнительная полночь

Маркхэм, научившийся под руководством Марион-А водить геликар довольно неплохо, мгновенно включил "взлет" и оторвался от земли с таким ускорением, что Пол Мэллорис посмотрел на него с нескрываемым уважением.

Он поднялся на две тысячи футов, сделал широкий медленный круг, потом включил автоматическое управление.

- Что теперь? - спросил он. - Как я понимаю, Психопроп вас больше не любит?

В тусклом красном свете приборной панели лицо Пола выглядело напряженным и несчастным.

- Они схватили Шону сегодня днем, - мрачно сказал он. - Со мной разминулись минуты на три. Меня поджидала парочка андроидов. - Он хищно улыбнулся. - Но они оказались недостаточно быстрыми. Так что, если Шона даже успела отравиться, они все равно ищут меня за уничтожение андроидов.

- Боже! - воскликнул Маркхэм. - Неужели мы ничего не можем сделать для Шоны?

Пол Мэллорис с усилием взял себя в руки.

- Да, есть кое-что, что мы можем сделать в память о ней, - сказал он мягко. - Мы можем уничтожить власть андроидов раз и навсегда. Мы можем построить мир, в котором люди, такие как Шона, смогут жить без страха.

Маркхэм помолчал, потом спросил:

- Почему на вас так неожиданно налетели?

- Откуда же мне знать? - воскликнул Пол. - Любая из сотни причин или все сразу. Я думал, что мы были очень осторожны.

- По-видимому, недостаточно, - задумчиво сказал Маркхэм.

- Я слушаю.

- Вы стали моими друзьями... Помните мой рассказ о встрече с Соломоном?

- Да, но...

- Он тогда меня просто предупредил, а теперь, похоже, дает понять, что делал это всерьез.

- Вы думаете, что Психопроп забрал Шону, потому что...

- Все может быть. Даже президент Бертранд признает, что я - опасная компания. Возможно, Соломон думает, что демонстрация силы поможет убедить меня, что я иду не той дорогой.

- Ну и как? - Пол заинтересованно посмотрел на него.

- Боюсь, что помогла. Несмотря на всю метафизику, я думаю, что, может, я и смог бы принять андроидов. Или, по крайней мере, попытаться жить, как если бы я их принял. Но не теперь. Я вообще-то не человек действия. Я люблю сидеть и наблюдать. Но когда меня заставляют действовать, я действую не из-за абстракции или идеалов, а по личным причинам.

- Эгоистичным причинам? - с иронией предположил Пол.

- Чистый эгоизм, - согласился Маркхэм. - Я испытываю очень эгоистичные чувства к вам, и Шоне, и Проф. Хиггенсу, и Вивиан Бертранд. Это теперь мой мир, ж вы принадлежите мне. Я эгоист в двадцать четыре карата.

- Вы сумасшедший идеалист, - сказал Пол. - Просто вы стыдитесь этого.

- Идите к черту, - спокойно ответил Маркхэм. Он задумчиво посмотрел на Сити. - Как вы думаете, есть хоть один шанс когда-нибудь увидеть Шону?

- Экзекуция будет медленной, но безболезненной, - хрипло сказал Пол. Анализ превратили в высокое искусство. Они могут перепрограммировать вас, как если бы вы были андроидом. В ваши дни, помнится, это называлось промыванием мозгов. Вот это и произойдет с Шоной. Уничтожение - и появляется новая чудесная личность, такая, которая будет бесконечно счастлива в этом лучшем из всех возможных миров.

Но если мы когда-нибудь увидим ее - а я надеюсь, что нет, - надо постараться, чтобы она нас не увидела.

- Почему?

- Она больше не будет Шоной. Она обратится в ближайшую психиатрическую команду и выдаст нас с грустной улыбкой, в полной уверенности, что делает нам добро.

- И об этом надо бы не забыть, - сказал Маркхэм угрюмо, - когда придет время убивать андроидов.

- Мы не будем убивать андроидов, Джон. Мы будем их только ломать.

- Результат в обоих случаях будет один и тот же, - сказал Маркхэм с легкой улыбкой. - Но мысль о том, что мы будем убивать их, доставляет мне большее удовольствие.

ГЛАВА 11

На следующее утро, после совсем бессонной ночи, Маркхэм принял решение относительно Марион-А. Интуитивно он чувствовал, что времени остается все меньше, что недолго осталось ждать, когда он вполне законно привлечет внимание Психопропа и Соломона. Его выбор заключался в том, чтобы стать Беглецом добровольно; это, во всяком случае, сведет к минимуму риск неожиданного захвата.

Но что бы ни случилось, эксперимент с Марион-А был обречен остаться незавершенным, если только в ней уже не произошли изменения. Вот это он как раз и собирался узнать. Он ясно помнил, как Марион-А вела себя, когда он читал "Золотое странствие в Самарканд". Однако с той поры он ослабил давление - хотел немного отдохнуть, и поведение Марион-А постепенно стало более "нормальным".

Подумав над этим, он пришел к выводу, что ее неожиданный сбой Маркхэм не мог подобрать более подходящего слова - был только временным отклонением и что ее контуры с той поры перестроились, чтобы интеллектуально "дополнить" "неинтеллектуальный" стимул, который он насильно давал ей.