Сомнительная полночь (сборник)

— Конечно, я не уверен. Но я думаю, то, что с нами произошло, не случайно. Я думаю, нас выбрали. Если моя теория верна, то нас выбрали, потому что у нас нет сильных эмоциональных привязанностей. А теперь вопрос: зачем нас выбрали? Ответ: для каких-то исследований. До сих пор они — кто бы «они» ни были — обращаются с нами очень хорошо, но они чертовски много о нас знают: знают наши мысли, наши способности, наши эмоциональные склонности. И теперь самый главный вопрос: кто или что они! И неизбежно мы получаем ответ, который больше годится для фантастических книжек: они — не люди. Потому что не пользуются тем, что предоставляет человеческая техника для проведения такого маленького эксперимента. Эта штука, Мэри, — он показал на пишущую машинку, — приспособление, которое может быть использовано для того, чтобы они, не будучи людьми, могли войти с нами в контакт, не дав нам о себе никаких сведений. И хотя такую камеру при современной технологии легко соорудить, здесь есть много вещей, которые невозможно осуществить при помощи нашей техники. Ну, как это вам?

Мэри вздрогнула:

— Звучит ужасно, но правдоподобно.

— Держу пари, вы тоже нашли все необходимое в чемодане под кроватью, правда?

Она кивнула.

Он довольно улыбнулся:

— Да, все говорит о том, что эксперимент продлится долго, — вторая фаза, я думаю, будет проводиться где-нибудь в другом месте.

Мэри ничего не ответила. Эвери собрался было и дальше развивать свою теорию, но его остановил слабый скрип.

— Смотрите на пол, — резко скомандовал он.

— Что случилось? — смущенно спросила Мэри.

— Я только что слышал, как открылась панель — по-моему, в вашей комнате. Может быть, там, в нише, опять кристаллы. Именно так нас с Барбарой поймали в прошлый раз. Мы пренебрегли приказом, вот нам и досталось.

— Все равно придется взглянуть. Не можем же мы стоять как истуканы, и, кроме того, мы ведь не сделали ничего плохого, верно?

— Черт его знает, что здесь хорошо, а что плохо? — бросил он с раздражением. — Подождите-ка минутку. Пусть кто-нибудь из нас посмотрит — давайте я… Если я вдруг упаду, не двигайтесь с места. Не смотрите на панель! Пусть придумают что-нибудь новенькое. Ладно? Ну а сейчас я посмотрю.

После некоторой паузы Эвери обескураженно произнес:

— Поделом мне. Вы можете расслабиться. Там кофе на двоих.

Она взглянула на него и хихикнула:

— Совсем забыла. Ведь я заказывала кофе, как раз перед тем как стена исчезла.

— На двоих?

— Нет. Я же не знала, что у меня будет гость.

— Тогда у нас чересчур сообразительная официантка, — сердито заметил он.

Они выпили кофе и почувствовали себя свободней. Потом выкурили по сигарете, и Эвери решил, что, пожалуй, ему не стоит пока развивать теорию о мыслящих монстрах. С первого взгляда на Мэри было ясно, что она нуждается в поддержке. Он с беспокойством почувствовал, что ему нечем утешить ее.

Желая немного ее отвлечь от тягостных мыслей, он решил побольше разузнать о ней. Кроме того, что девушка заинтересовала его, Эвери казалось, что это даст ему какие-то сведения, которые смогут подкрепить его теорию — хотя он, конечно, понимал, что любая теория, построенная на таких фактах, может в один прекрасный момент рассыпаться, как карточный домик.

Ему самому тоже нужно было выговориться. Для них обоих это было как лекарство, которое они могли принимать в любых дозах.

Он узнал, что Мэри работала в Вест-Энде, в конторе «Эмпайр-Кэмикалз», что проработала она там пять лет, что управляющего зовут мистер Дженкинс, что она играет в теннис и любит диксиленд, что ее родители умерли, а жених неожиданно бросил ее и женился на другой девушке.

В ответ Эвери рассказал немного о себе. Вскоре он даже рассказал ей о Кристине. Его самого это очень удивило, потому что он никогда ни с кем о ней не говорил. Даже с теми, кого он хорошо знал. А тут совершенно незнакомый человек. Но, с улыбкой подумал он, это действительно исключительный случай: первый раз в жизни его поймали и посадили в тюрьму какие-то монстры. Он не считал лупоглазых монстрами в прямом смысле слова. Конечно, нет. Скорее, в переносном. И именно это его больше всего беспокоило.

— Вы где-то далеко, — сказала Мэри. — О чем вы думаете?

— О том, как было бы здорово очутиться далеко-далеко отсюда, — беспечно ответил он. — Или, на худой конец, в Кенсингтон-Гарденс, а оттуда пойти в мою маленькую пустую квартиру. Я и не знал, что она может быть так привлекательна.

— А я и да и нет, — туманно ответила девушка.

— Что и да и нет?

— И хочу и не хочу. То есть я, конечно, хочу, — но только когда разберусь, что все это значит.

Эвери удивился. Девчонка оказалась покрепче, чем он думал. Он хотел было возразить, что вряд ли «они» позволят своим узникам что-нибудь разузнать, как машинка Мэри застрекотала.

«Пожалуйста, вернитесь в свои помещения, — напечатала она, — вы не будете разделены надолго».

— Вот-вот, то же самое эта паршивая железка болтала и в прошлый раз, — уныло сказал Эвери. — И опять, наверное, врет.

— Никогда ничего не знаешь наперед, — сказала Мэри. — Мы можем найти в будущем то, что уже было… И узнать подлинную сущность вещей.