Сомнительная полночь (сборник)

— Стыдиться! — Том повернул к ней залитое слезами лицо. Голос его звучал резко и пронзительно. — Стыдиться! Вам не понять. Эти забавные картинки украли у меня пятнадцать лет жизни! А вы говорите — не стыдиться. — Он истерически расхохотался. — Один уважаемый великий психиатр как-то заявил, что, половой акт — всего лишь неудачная замена мастурбации. Помоги мне Бог, я потратил пятнадцать лет на доказательство этого тезиса… Держу пари — вы даже не знаете, что это такое… А вот мой отец знал. Он был священником. И постоянно говорил нам, мальчикам церковного хора, о греховных плотских вожделениях, каждое воскресенье. Онанизм ведет к безумию и параличу, каждый, кто только подумает об этом, — начинает гнить заживо… Я верил ему! Я верил каждому его слову — до того дня, как я потерял отца, а наш поселок — священника. И что, вы думаете, произошло? Он оказался педерастом. С маленьким ребенком — жалким оборвышем, — но мой отец говорил, что у него ангельское личико… И кто кого развратил? Я был потрясен, вот так же, как вы сейчас. На целых пятнадцать лет… Но я действовал осторожно. О да, видит Бог, я действовал осторожно. У меня никогда не, было женщины. У меня никого не было. Я не собирался повторить его ошибку. Никто об этом не знал… Ну и что это мне дало? Это дало мне вот этих прелестных шлюшек всех видов и мастей. Это дало мне ночи, полные почти реальных ощущений такой силы, что мне казалось, словно я погружаюсь в черную мраморную ванну, полную горячей крови. Это дало мне дни, полные страха и раскаяния, — еще более бесплодные, чем ночи искусственных наслаждений… Это дало мне целую жизнь во тьме и одиночестве.

Он упал на землю и разрыдался.

ГЛАВА 12

Наступил вечер, и им наконец удалось навести в лагере хоть какой-то порядок. Наступил вечер, теплый и ясный; на небе две луны затмевали своим светом сияющие, как драгоценные камни, звезды.

Эвери, Мэри и Барбара сидели вокруг костра и, стараясь отвлечься от переживаний прошедшего дня, угрюмо жевали бифштексы из убитого Томом крошечного оленя и фрукты. Том, по-видимому, загнал оленя в густые заросли, откуда тот не мог вырваться, настиг его и свернул ему шею.

Однако Том не хвастался своей добычей. Когда он увидел, что тайна его раскрыта, он сорвался, но потом взял себя в руки и вместе со всеми собирал раскиданное снаряжение. Но он не говорил ни слова и двигался как в тумане. Мэри пробовала растормошить Тома, но все ее попытки натыкались на его угрюмое молчание. И ей пришлось оставить его в покое.

Наконец, когда привели лагерь в порядок, Том снова заговорил.

— Барбара, — сказал он ровным голосом — не дашь ли ты мне полбутылки виски? В каком-то смысле, у меня сегодня день рождения.

Она дала ему бутылку, и Том, зажав в руке пачку фотографий, удалился в палатку. Прошло уже два часа. Но он до сих пор не вышел. Время от времени из палатки слышалось приглушенное звяканье бутылки о стакан.

Эвери сумрачно смотрел в огонь. Вот и конец второго дня, подумал он. А также конец гордости, самоуверенности и этого проклятого командирства.

Он был круглым дураком, когда воображал, что им удастся разыгрывать Великолепную Четверку на Коралловых Островах. Он был круглым дураком, потому что не сделал все возможное, чтобы обеспечить максимум безопасности. Без всяких оговорок, он был просто круглым дураком.

Должно быть, один или несколько «греческих богов» Мэри «посетили» лагерь. Во всяком случае, совершенно ясно, что это были не животные. И если он, она, оно или, скорее всего, они выбрали для вторжения время, когда лагерь был пуст, — из этого неопровержимо следовало, что они достаточно долго наблюдали за ним.

И даже, может быть, сейчас они прячутся в темноте в каких-нибудь пятидесяти ярдах и готовят новый сюрприз.

Эвери вздрогнул и попытался отогнать подобные мысли. Ибо если продолжать в том же духе, ему скоро покажется, что они окружены невидимыми в темноте толпами свирепых дикарей.

Но тут Барбара направила его мысли в более практическое русло.

— Ну, и что мы будем делать? — просто спросила она.

На такой вопрос он мог ответить. На такой вопрос мог ответить кто угодно.

— Уйдем отсюда, — сказал он. — Как только рассветет, поищем более безопасное место. И если мы сумеем построить надежную защиту, то будем жить, словно в осаде, и ждать, что произойдет.

Он мог бы добавить: пока не погибнем, пока нас не уморят привидения, пока мы не заболеем, пока нас не доконает эта дикая жизнь, пока не свалится на нас из четырехмерного пространства золотая сфера, пока нас снова не усыпят кристаллами и не перенесут еще в какое-нибудь чудненькое местечко. Может случиться все что угодно. И лишь одно — выжить в этом немыслимом положении — казалось маловероятным и нелепым.

Но Барбара смотрела на него так испуганно и растерянно. А первая обязанность английского джентльмена (вымирающая порода!) состоит в том, чтобы в первую очередь поддерживать женщин и детей. Поэтому он решил утешить Мэри и Барбару.