Сомнительная полночь (сборник)

— Том прав. Эта мания явно отрицательно действует на твои способности. Их нет уже больше трех часов.

Эвери ничего не ответил. Он был уже поглощен своей картиной. Только что он уловил у Мэри какое-то особенное выражение глаз, которое раньше упустил.

Вскоре он заметил, что она ерзает.

— Сиди спокойно, дорогая, а то твоя левая грудь получится похожей на дыню.

— Извини… Спина немного устала.

Он забеспокоился:

— Черт, что же ты сразу не сказала!.. Я сам виноват, это все моя проклятая мания. Том убьет меня, если увидит, как я тебя утомил. Давай я разотру тебе спину.

Она покачала головой:

— Я хочу, чтобы они поскорее вернулись. Прошло так много времени. Может, что-нибудь случилось?

— Да нет, что ты, — уверенно ответил Эвери. — Том ничего не упустит, да и Барбара тоже.

Мэри вытянулась на песке.

— Это я знаю.

Эвери сделал на портрете еще несколько мазков. Вдруг он сказал:

— Я тут думал, как назвать наш остров. Должен же он как-то называться. Как тебе нравится «Эльдорадо»?

Мэри улыбнулась:

— Вряд ли здесь есть настоящее золото — разве что золотые сферы и золотые люди.

Эвери отложил кисти и критически посмотрел на портрет. Потом повернулся к Мэри:

— Прости за избитое выражение, дорогая, но не все золото, что блестит… Да, я все меньше и меньше возмущаюсь ими — потому что ты и Том, я и Барбара нашли здесь нечто, что может быть и не золото, но, черт возьми, ничуть не хуже… Я никогда не был так счастлив… Да, «Эдьдорадо» — это подходящее имя. Когда наши вернутся, обсудим.

Мэри села и с тревогой оглядывала пустынный берег и зеленую стену леса.

— Хоть бы они скорее вернулись. Мне страшно. Я чувствую, должно что-то случиться.

— Чепуха, — начал Эвери. — Это все твое состояние.

Он остановился. Слова замерли у него на губах.

Ярдах в сорока от них из леса появился человек.

Это был Том. Он шел пошатываясь, неуверенно переставляя ноги — словно пьяный, который старается найти дорогу домой. Когда он подошел ближе, Эвери увидел на его рваной коричневой рубашке красные пятна.

Мэри дико вскрикнула и вскочила на ноги. Эвери побежал к Тому.

Том беспомощно моргал.

— Прости, старина, — едва слышно пробормотал он. — Ничего хорошего… Эти ублюдки схватили Барбару. Я…

Внезапно он упал. Из его спины — у самого плеча — торчал обломанный конец дротика.

ГЛАВА 22

Кое-как, вдвоем, они подняли Тома по лестнице и втащили в палатку. Эвери осторожно уложил его на кровать лицом вниз.

Лицо Мэри побледнело, она вся дрожала. Но когда она заговорила, голос ее, ценой невероятных усилий, звучал почти спокойно:

— Ты можешь вытащить его, Ричард?

— Да, — ответил он с наигранной уверенностью. — ? Я вытащу… А ты сходи за водой… И вот что, Мэри, — не спеши. Поняла?

Она кивнула и вышла из палатки.

Сквозь всю его жалость и дружбу к Тому пробивалось нечто более эгоистичное, касающееся его лично. «Барбара, Барбара, — думал он. — Будь жива. О, любовь моя, будь жива…»

— Том, ты слышишь меня?

Эвери удивился, как грубо звучит его голос. Ое хотел знать. Он должен знать. Его охватило безумное желание схватить Тома и вытрясти из него правду.

— Том! Ради Бога, очнись!

Том не ответил. Он был без сознания. А когда он придет в себя, будет уже поздно.

«Боже! Не дай ему умереть, — взмолился Эвери. — Я должен знать. Должен!»

И вдруг паника прекратилась, и на Эвери снизошло холодное спокойствие. Пот ручьями тек по его лицу и попадал в рот. Он был холодный и горький. Эвери смотрел на Тома — восемнадцатидюймовый обломок дротика торчал из его спины. И сквозь уже высохшую и покоробившуюся ткань рубахи было ясно видно, как из раны толчками струится кровь, — он смотрел на Тома, и ему вдруг стало стыдно.

— Прости, старина, — виновато пробормотал он. — Тебя я залатать не могу, слышишь?

Он осмотрел конец дротика, по привычке бормоча про себя:

— Во-первых, это нужно вытащить. Во-вторых, есть только один чертов способ это сделать… Не держи на меня зла, Том. Что бы ни случилось, не держи на меня зла. Я всего лишь невежественный дурак, но я постараюсь сделать все как можно лучше.

Он осторожно и сильно потянул дротик. Ничего не произошло. Должно быть, он застрял в костях или в мускулах — а может, и то и другое.

Тогда он дернул посильнее. И тут тело Тома поднялось над кроватью на дюйм или два и плюхнулось обратно, издав какой-то неясный звук, то ли стон, то ли хрип.

«Боже милосердный, — подумал Эвери, — что же я делаю? Как бы то ни было, надо сделать это побыстрее. Мэри не может вечно сидеть там и мучиться».

Решение было очевидно и неизбежно; как ни ужасно, но сейчас надо относиться к Тому как к куску мяса. Раздумывать было некогда.

Он уперся ногой в поясницу Тома, ухватил конец дротика обеими руками, потянул что есть силы.

Дротик вышел из раны. И вместе с ним из груди Тома вырвался тонкий пронзительный животный крик, который вдруг резко оборвался, — к счастью, Том снова потерял сознание. Эвери боялся, что хлынет кровь, если он по неосторожности задел вену или артерию, — но ничего не случилось. Кровь текла с тела тонкой струйкой. Дротик выпал из дрожащих пальцев Эвери.