Сомнительная полночь (сборник)

Панель управления была погребена под грудой контейнеров, вероятно, весом не меньше чем в сотню тонн. Он остолбенело смотрел на беспорядочную гору, потом вспомнил о телефоне экстренной связи и начал карабкаться к нему по грудам замороженной пищи. На то, чтобы добраться до маленькой ниши, ушло много времени. Слишком много. Ужасный холод пробрался сквозь одежду и начал охватывать его тело. Он снял перчатки, подул на онемевшие пальцы и тупо уставился на крошечные кристаллики льда. Потом он все же открыл дверцу изолированного шкафа, снял трубку и вскрикнул — в трубке была тишина.

Он тряс телефон, пинал его, колотил по нему. Тишина. Он кричал что-то в отчаянном желании заставить телефон работать. Наконец швырнул его и разрыдался.

Только не паниковать! Надо думать о Кэйти и детях. Он пробрался к горе контейнеров, которые завалили приборную панель, и начал разбирать их, сознавая, что времени все равно не хватит. Руки уже онемели, пальцы отказывались двигаться, ноги подгибались. Думать о Кэйти, малышах Джонни и Саре! Он заставил себя встать, шатаясь подошел к следующему разбитому контейнеру, упал да так и остался лежать.

Слишком холодно, чтобы думать. Слишком холодно, чтобы сожалеть или надеяться. Слишком холодно для чего бы то ни было — его охватило чувство покоя и умиротворения. Дворец Снежной Королевы. Конец путешествия…

«Джон, война будет?» — милая, далекая Кэйти!

«Наверное, время года подходящее, — сказал призрак. — Всему свое время, вроде как для футбола или крикета».

Он начал молиться. А холод неумолимо пробирался внутрь, все быстрее и быстрее, и, не закончив молитвы, он закрыл глаза и спокойно уснул. Никаких снов, ничего. Только Кэйти в полосатой блузке, с документами в руках.

«Вы видели „Комиссара и…“».

Пустота. Совсем ничего.

Человек, лежащий на каталке, проснулся и оглядел комнату; он осознал, что находится уже не в камере «К». Все-таки они вытащили его. Очень хотелось домой.

Женщина в белом халате стояла рядом и смотрела на него. Он сел:

— Как давно я здесь?

— Несколько дней, сэр. Не волнуйтесь. Теперь с вами все в порядке.

— Боже мой! Моя жена знает?

— Пожалуйста, ложитесь, сэр. Волнение не пойдет вам на пользу. — У нее был странный безжизненный голос. Как магнитофонная запись.

— Я чувствую себя неплохо и хотел бы отправиться домой.

— Сэр, вы должны отдохнуть, вам еще рано передвигаться. Я могу вам предложить болеутоляющее.

— К черту лекарства. Я хотел бы… где я?

Он с любопытством осмотрелся. Комната была совсем пуста, он заметил лишь, что стены покрыты панелями из какого-то изолирующего материала.

— Это комната холода, сэр. Вы в Санатории Северного Лондона. — Ее голос был монотонно-ровным, лицо ничего не выражало.

Что-то странное было в ее лице; хотя ей вряд ли можно было дать больше двадцати пяти, оно было каким-то безвозрастным — маскоподобным. Неподвижность этого лица вызывала у него необъяснимое беспокойство. Он посмотрел на женщину внимательнее. Она была высокой, темной, с хорошей фигурой, но в ней не было женственности. Монумент — вот подходящее слово. Несмотря на то что на ней был белый халат, она выглядела так, как будто только что сошла с пьедестала.

Он попытался хоть что-то понять.

— Какого же черта вы меня положили в комнате холода? — раздраженно спросил он. — Из одной меня недавно достали.

— С тех пор прошло уже некоторое время, сэр. Вы были найдены в таком состоянии, что вас можно было назвать только условно живым. Так что температуру пришлось поднимать медленно.

Маркхэм удивленно посмотрел на нее, пытаясь хоть что-то понять, желая получить информацию и почему-то страшась этого.

— Условно живой! Что за ерунда!.. Извините, я не это хотел сказать. — Он услышал собственный голос, скрипучий, неестественный и незнакомый, провел ладонью по липкому лбу и заметил, что пальцы у него дрожат. Он постарался взять себя в руки.

— Условно живой, — повторил он, стараясь говорить спокойно. — Я полагаю, вы хотите сказать, что я был без сознания и полузамерзший… Думаю, большая удача, что меня вытащили вовремя.

— Сэр, — сказала женщина в белом тем же монотонным голосом. — Вы были не без сознания, вы были мертвы по всем практическим показаниям. К счастью, мы разработали методы восстановления жизни после продолжительного пребывания в замороженном состоянии. Это случается очень редко, но ваша клеточная структура не была повреждена при первоначальном замораживании. Мы боялись, что…

— Кто вы? — перебил ее Маркхэм. Непонятно почему, но ее голос сильно действовал ему на нервы. Казалось, что она здесь и в то же время — ее нет, как будто, каким-то образом, она была чем-то вроде телефона, а разговаривал с ним кто-то другой, кто-то находившийся очень далеко… Он знал, что должен подавить панику, которая поднималась в нем.

— Кто вы? — услышал он свой крик.

Она не проявила никаких эмоций.

— Сэр, я позову человека. Думаю, так будет лучше.

Наступило молчание. Его мускулы непроизвольно напряглись. Потом он рассмеялся:

— Человека, Боже мой! А вы дьявол, что ли?

Их глаза встретились, и он поперхнулся.

— Я — андроид, сэр. Человекоподобный робот.