Сомнительная полночь (сборник)

Ходят слухи, что королева собирается произвести тебя в рыцари. Сэр Дайон Кэрн. Колоссально! Какую ауру респектабельности несет каждое из этих слов! Должен тебя поздравить. Никто из Потерянного Легиона не добивался такой дурной известности.

— Я не состою больше в Потерянном Легионе. Я разорвал свой контракт. Если празднование Дня Всех Святых что-нибудь и доказало, то только то, что вы все — просто-напросто сборище сумасшедших садистов.

— День Всех Святых не мог ничего доказать, Дайон, друг моей юности. Это даже не было делом рук нашей партии. Однажды, всего только однажды, какая-то шайка скучающих жиганов зарядилась непомерной храбростью из иглы. Сейчас они, без сомнения, разбежались кто куда и трясутся от страха в этом полураю… Это не важно. Для тебя имеет значение только то, что я держу твою драгоценную жизнь в своих трясущихся руках. Так что обязательно переориентируйся, обязательно, но осторожно.

— Я уже переориентировался, шутник, — сказал Дайон без особой убежденности. — И предполагаю сделаться бесполезно сумасбродным членом этого великого общества. Доминанты обязаны мне жизнью.

— Не говоря уже о довольно сумасшедшей смерти.

— Но это были не доминанты. Это были вроде бы лица мужского пола, никому не известные — или, может быть, тогда уже менее неизвестные, чем прежде. — Он сардонически уставился на Леандера.

— Осади назад, — ответил тот спокойно. — Потерянный Легион, насколько я помню, присутствует повсюду… Но, как бы то ни было, и это не имеет никакого значения. До тебя не дошло самое главное, мой друг: я держу твою жизнь в своих руках.

— Слова — всего лишь слова. Сказать можно все что угодно.

— Безусловно. Ты принадлежишь мне — или, с меньшей точностью, Потерянному Легиону. Если я скажу «живи» — ты будешь жить. Если я скажу «умри» — ты умрешь. С элегантной простотой. И не без грусти. И, кстати, это дорого стоит.

— Говори проще, — раздраженно огрызнулся Дайон, — говори короче — и проваливай. У меня напряженное утро, от безделья.

— Да будет так. По моей простой прихоти, хотя прихоти мои не бывают простыми, я могу тебя казнить. В любое время, в любом месте. Моли Бога, чтобы я не сделал это по рассеянности или по пьянке.

— Каким же образом?

— Ах, какой замечательный вопрос! Смотри, — Леандер достал из своей сумки маленькую коробочку размером с табакерку восемнадцатого века и дал Дайону хорошо ее рассмотреть. В центре коробочки была маленькая красная кнопка.

— Не сомневайся, — продолжал Леандер. — Понаблюдай. Эта транзисторная игрушка хранит секрет твоего вечного успокоения. Стоит мне нажать красную кнопку — и твоя жизнь кончена. Если я удержу кнопку нажатой в течение десяти секунд, ты умрешь навсегда.

Если я подниму палец прежде, чем истекут десять секунд, — ты оживешь снова. Что может быть проще?

Дайон с любопытством посмотрел на коробочку. Потом перевел взгляд на Леандера. Пустоголовый петух — он еще улыбается! Ничего себе шутки!..

— Докажи, — сказал Дайон.

— Конечно. Не хочешь ли произнести свое недостойное последнее слово?

— Конечно. Лети на полной скорости в ад, найди там снежок и вставь себе в задницу.

Леандер засмеялся:

— Молодец, сквайр, не теряешь присутствия духа. Но разве от тебя можно ждать меньшего? Не вешай носа, принц. А кроме того, почему бы тебе не послушать ангелов во время твоего пятисекундного отдыха.

Он нажал кнопку, и Дайон упал замертво.

Леандер аккуратно досчитал до пяти, затем убрал палец.

Дайон содрогнулся, сделал глубокий вдох и вернулся к жизни. Секунду или две он вращал глазами, потом облизнул губы и снова сел.

— Разрази тебя гром! Что за чертовщина прячется в этой маленькой коробке?

— Никакой чертовщины. Просто туз пик. Надеюсь, ты спал хорошо?

Глубоко потрясенный Дайон попытался изобразить непринужденность:

— Вторая моя смерть за одну неделю. Это уже становится монотонным.

— Монотонность могла бы стать постоянной, — беспечным тоном напомнил ему Леандер. — Но естественно надеяться, конечно, на некоторую отсрочку.

— Ради Стоупса, как ты это сделал? И зачем?

— Терпение, друг моей юности. Иногда «как?» становится важнее «зачем?»… Тебе прострелили сердце, не правда ли?

— Ну и что?

— Следовательно, теперь у тебя электромеханическое сердце. Микрокапсула обеспечивает его энергией, а весь ансамбль управляется электронным генератором импульсов. Моя табакерка всего-навсего нарушает работу этого устройства. Как я уже заметил, это стоит довольно дорого. В наше время хирургов невозможно шантажировать, их можно только подкупить. Надеюсь, ты оправдаешь затраченные средства. Не говоря уже о риске. Кое-кто мог бы схлопотать себе первую степень за этот гамбит.

Дайон потерял дар речи.

— Я вижу, ты не находишь слов, — продолжал Леандер. — Не важно. Они вернутся, я в этом уверен. А тем временем ты должен крепко-накрепко усвоить, что в твоей жизни теперь сияет маленькая красная кнопка. Приняв этот факт, ты, несомненно, сможешь насладиться долгим и плодотворным сотрудничеством с нами.

Дайон наконец отыскал несколько слов. Всего три.

— Зачем все это? — спросил он напряженно.