Сомнительная версия (Повести и рассказы)

…Еще лет пятнадцать назад, сразу после смерти Костиного отца, Собецкие нашли удачный обмен и переехали в двухкомнатную квартиру на улице Пастера. К тому времени Костя окончил строительный институт и первое время работал в какой-то лаборатории. Главное достоинство этой службы, по его словам, заключалось в том, что оставалась уйма свободного времени. Мне невольно вспомнилась та пора, когда он служил пожарным и хвастал тогда тем же. Но теперь у него был диплом, высшее образование, к немалой гордости Ксении Петровны.

Для меня оставалось непонятным, почему Костя пошел в этот институт. Профессия сантехника, вентиляция, теплоснабжение… Все это представлялось такой прозой в сравнении с тем, что я от него ожидал. Его приверженность к истории, литературе и философии в прежние годы предполагала в нем совершенно другие интересы.

— Удобная профессия, и не больше, — признался он как-то с обезоруживающей откровенностью. — И притом немаловажное достоинство: если попрут с работы, то всегда можно куда-то приткнуться без особых проблем. А ты ведь знаешь мой характер и неуживчивость. Нет, на полную независимость нельзя рассчитывать нигде и никогда, но все же важна хоть относительная свобода, в том числе и свобода перемещения, дислокации твоего письменного стола.

Езжай в любой конец страны — встретят с распростертыми объятиями, даже если не бог весть какой дока, а вот тому же филологу устроиться не так-то просто: это только идеалисты воображают, что их ждут райские кущи и окружение интеллектуалов. Нет, у гуманитариев не сладкий хлеб. Я же, — присвистнул он, — устроюсь начиная от стройплощадки, проектного института, КБ, любого зрелищного заведения кончая ремконторой, жэком, санэпидемстанцией… А еще лучше — в пусконаладочном управлении: пришел, заключил договорчик на паспортизацию или отладку систем, покрутился до обеда, сделал кое-какие замеры и умотал. Начальство на отлете, заказчик над душой у тебя не стоит. Если вентиляция не работает — особой беды не будет, план из-за этого не пострадает. В случае чего всегда можно свалить вину на строителей, составить соответствующий акт. Процентовку все равно подпишут, получу прогрессивку. Все эти пусконаладочные управления просто смех один. Словно нарочно придуманы для таких, как я, любителей свободы. Строители сдают объект и ссылаются: мол, наладчики все поправят, — а наладчики приходят и разводят руками, валят все на строителей. Но те уже умотали, тю-тю. Начинается катавасия, переписка. А денежки-то идут.

— Но ты же когда-то собирался стать чуть ли не министром, — сказал я.

— Надежды юношу питают, — ухмыльнулся Костя. — Теперь я трезвый реалист. Может, тебе все это покажется позицией приспособленца, но, Леха, будем откровенными, ведь у большинства людей настоящая жизнь начинается только после того, как уходишь с работы.

…Я позвонил в дверь на втором этаже, где жили Собецкие. Сколько лет прошло, с тех пор когда я был здесь последний раз. Целая бездна! Бездна, поглощающая дружбу, наши юношеские привязанности, увлечения и иллюзии. Меня невольно охватила щемящая грусть. В глубине квартиры что-то звякнуло, потом старчески неторопливо прошаркали шлепанцы в коридоре.

— Кто там? — встревоженно спросил столь знакомый мне голос.

— Это я, Алексей.

Ксения Петровна сняла цепочку и выглянула на площадку, щуря близоруко глаза.

— Алешка! Господи, неужели ты? — всплеснула она руками, стала суетливо поправлять пряди совершенно седых волос, падавшие на худое лицо, затем повлекла меня на кухню, где варила абрикосовое варенье, и тотчас усадила пить чай, засыпая вопросами.

— Костя на работе? — поинтересовался я.

— Хоть бы ты на него подействовал, — Ксения Петровна вздохнула. — Мотался несколько лет по командировкам, потом что-то изобрел, были неприятности по службе, идею его не признали, и он уволился. Озлобился, сидел дома, делал за плату курсовые проекты студентам. Измучилась я с ним, витает по-прежнему в высоких материях. На прошлой неделе ездил в Киев, отвез, говорит, чертежи какой-то своей новой установки на экспертизу. До этого дней десять тоже где-то в поездках пропадал. Хочешь бычков? Я вчера нажарила целую миску. Он берет по утрам лодку в прокате на Ланжероне и удит до обеда.

— Стихи пишет? — полюбопытствовал, я.

— Да какие там стихи. Не то что книг, а и газет не читает, — сказала Ксения Петровна упавшим голосом. Но тотчас лицо ее снова просветлело: — Вот уж Костик обрадуется! Ты ведь у нас остановишься? Он тебя никуда не отпустит, и не думай, Алешка. С женой, с дочкой приехал бы хоть разок в отпуск.

Мы поболтали еще немного, и я отправился на пляж.

10