Сомнительные ценности

— Ну что же, это только доказывает, что у нее хороший вкус, — пожал плечами Андро, отпивая шампанское. — Послушай, Роб, я знаю, что был с ней не совсем честен, но цель оправдывает средства. Зато в результате у многих блистательных британских актеров и технических работников кино появится возможность проявить свои таланты. Мне очень жаль, но я вижу здесь скорее повод для ликования, а не для скорби. — Потянувшись, он вытащил бутылку из ведерка. — Успокойся, брат, перестань разыгрывать благородного рыцаря и давай-ка лучше выпьем.

Роб, нахмурившись, резко встал.

— Нет уж, увольте. Я отправляюсь спать. Я хотел бы только, чтобы вы видели лицо этой девушки, как видел его я, когда полчаса назад усаживал ее в такси. — Он извлек из внутреннего кармана толстый конверт и швырнул его на стол. — Вот ваш контракт. Берегите его, потому что это последнее, что я для вас сделал. Больше я вам не помощник. Наслаждайтесь своим шампанским — вы сами за него платите.

Развернувшись на каблуках, он зашагал к дверям. Перед ним все еще стояло напряженное, печальное лицо Катрионы, каким он его видел через окно такси.

— Вы знаете, я действительно думала, что у нас с ним что-то серьезное, — сказала она Робу, когда наконец вернулась из дамской комнаты. — Да, конечно, он никогда не говорил об этом, но нам было так хорошо вместе… И мне казалось… Я просто не могу поверить, что все это только игра.

Роб видел, как она безуспешно борется с собой, стараясь проглотить хотя бы кусочек бифштекса.

— Я понимаю, что это слабое утешение, но в данном случае вы не одиноки. Миллионы зрителей до вас попадались на ту же удочку. Мой брат, конечно, первосортный негодяй, но в своем актерском деле он мастер.

Хэмиш с побелевшим от гнева лицом ворвался в спальню, сжимая в руках журнал в глянцевой обложке.

— Что это за дьявольщина? — рявкнул он, тыча журнал в нос Линде, которая как раз собиралась лечь в постель.

На обложке под словом «Интродакшнз», напечатанным белыми буквами на красном фоне, красовалась фотография, на которой они с Линдой с немного смущенным видом застыли на фоне цветущих розовых камелий у себя в оранжерее. Поперек их ног шла надпись, которая гласила: «БРАК МЕЛВИЛЛОВ ПРОЦВЕТАЕТ — ИБО ОН УМЕЕТ ПРОЩАТЬ И ЗАБЫВАТЬ».

— Откуда, черт возьми, они взяли этот заголовок? — громыхал Хэмиш, лихорадочно листая журнал в поисках посвященной им статьи.

Линда, выпрямившись, уселась на край кровати. Она пыталась скрыть статью от Хэмиша хотя бы до приезда Макса, надеясь, что присутствие сына заставит его держать себя в руках. Однако, как назло, кто-то уже успел подсунуть ему журнал. Может быть, Минто?.. Да, не иначе. Наверняка Минто подложил один экземпляр в кабинет Хэмиша. Она еще с этим разберется!

— Да, какие дотошные журналисты, правда? — как можно спокойнее сказала Линда, хотя внутри у нее все дрожало от страха. По-видимому, кто-то дал им ниточку, иначе они никак не могли бы докопаться до этой истории.

— Кто им сказал?! — настаивал Хэмиш.

— Думаю, что не кто иной, как Виктория Монкрайф, — вздохнула его жена. — Вот что бывает, когда женщина чувствует себя униженной и отвергнутой. За соответствующую цену она готова кого угодно целовать в зад.

— В данном случае это ты целовала кого угодно! — Превратившиеся в льдинки голубые глаза Хэмиша бегали по строчкам. — Они называют меня «великодушным и милосердным магнатом». Господи Иисусе, да теперь я окончательно превратился в посмешище!

— Наоборот, ты предстаешь, как сострадательная натура, живущая по христианским принципам.

— На моем языке это означает слабака и тряпку, — отрезал Хэмиш. — О Господи, теперь каждый ублюдок сочтет, что он может вытирать об меня ноги. Но пусть только попробует!

— Если ты спокойно и внимательно прочтешь статью, то увидишь, что на самом деле в ней не содержится ни одного конкретного факта, — подсказала Линда, потихоньку откидываясь на подушки. Видя, в каком настроении Хэмиш, она ужасно нервничала. — Одни только сплетни, на которые вполне можно не обращать внимания. Фактически, в нас запустили комом грязи, и мы вполне можем подать в суд за клевету.

— Не забывай, что мы в Шотландии, ты, дура! — грубо рявкнул Хэмиш, продолжая читать. — Сплошное злословие, но даже если это неправда, то все равно бесчестие. И все по твоей милости! — Прочитав последний абзац, он захлопнул журнал со звуком, похожим на пистолетный выстрел. Его лицо исказилось от ярости. — Дерьмо! Ах ты, тупая корова! Шлюха, блудливая тварь!

В одно мгновение, как будто что-то взорвалось у него в голове, Хэмиш потерял контроль над собой. Скрутив журнал в трубку, он начал, как дубинкой, колотить им Линду по голове и плечам, одновременно извергая потоки брани. Прячась от града посыпавшихся на нее ударов, Линда зарылась в подушки и, то ли благодаря им, то ли потому, что Хэмиш не очень точно попадал в цель, вышла из этого сражения без видимых увечий.

Все кончилось довольно быстро. Выпустив пар, Хэмиш напоследок запустил злополучным журналом в коллекцию фарфоровых кошечек Линды, превратив большую часть их в осколки. Затем вышел из комнаты, громко хлопнув дверью.