Сомниум

Так, не выпуская друг друга из объятий и скинув оставшуюся одежду, мы остались обнаженными. Вдруг я заметил, что рядом с нами в воздухе висит широкая кровать. Переглянувшись, мы плюхнулись на воздушный матрас, и наши тела переплелись.

— Нет, это не годится! Сделай матрас пожестче.

По дороге домой меня не покидала мысль, как просто все произошло. Мне было хорошо…

* * *

Яркий белый свет резко ударил в глаза. Дом Культуры сегодня был в форме гигантского сталагмита. Он уходил в воздушные ярко-белые кучевые облака, гордо отражая солнечные лучи от своей зеркальной поверхности. Мы предусмотрительно обогнули его и продолжили лететь дальше.

— Ты когда-нибудь видел снег? — вдруг спросила Малин, повернувшись ко мне вполоборота.

— Нет, — ответил я, пожирая ее глазами.

Теперь она смотрела вперед, и мне открывался ее нежный профиль. Я разглядывал аккуратные пухлые губы, длинные ресницы, выбившиеся из кокона волосы, развевавшиеся на ветру. Мне хотелось наблюдать за ней как можно незаметнее, но вряд ли это получалось. Каждое мгновение, что я мог видеть ее и находиться рядом, открывало для меня вечность. Мне хотелось просто смотреть на нее, чувствовать ее, слиться с ней и потеряться, будто это уже не я, не она, а новое необузданное слияние — Мы.

— Аттракцион, зона S17, — строго скомандовала она бортовому компьютеру аэро.

Кабина бесшумно зачехлилась, и мы из режима «Плавный полет» молнией устремились вперед.

— Куда мы летим? — спросил я, не переставая любоваться совершенной красотой Малин.

— Ты не знаешь о Гамла Стан? — удивилась она. — Это сохраненная в первозданном состоянии небольшая территория древнего города. Там все как было в далеком прошлом. Теперь это аттракцион — самое необычное место на Земле!

Я ощутил волнение.

— А для чего это место сохранили?

— Как для чего? Людям нравится развлекаться! Там проходят экскурсии, — объяснила она.

Вскоре мы начали снижаться.

— Сейчас я переведу аэро в режим «Полет обозрения». Внимательно смотри по сторонам! — весело сказала Малин.

Мы летели над древним городом так низко, чтобы можно было глазеть по сторонам. Кое-где лежал неубранный снег. Прежде я видел его только в Доме Культуры.

Город, скованный морозными цепями, казался неподвижным. Застыли голые ветки деревьев и мощеные булыжником мостовые, красные черепичные крыши и бесчисленные мосты. Тяжелый воздух подавлял все звуки аттракциона: мороз глотал их и превращал в невесомую тишину.

Мы покидали один дворик и переносились в другой. Причудливые статуи и фонтаны сменяли друг друга, каждый раз поражая воображение неповторимостью форм и воплощений.

На залитых солнцем древних улицах были толпы пользователей. На одной из них меня поразила странная игра света. Солнце ярко светило в окна облупившихся желтых домов, вплотную примыкавших друг к другу, а «солнечные оконца» отражались на домах, стоящих напротив.

— Мы приземляемся, — предупредила Малин, и аэро плавно село на небольшую парковочную площадку.

Перед моим взором предстала улица, зажатая домами, с вереницей ступенек, уходящих вниз. Ее ширина не составляла и метра.

— Это самая узкая улочка Гамла Стан, — прошептала Малин прямо у моего уха.

Она сбежала вниз по крутой лестнице и прислонилась к желтой шероховатой многовековой стене. Я остался стоять наверху. Малин дотронулась до противоположной стены и крикнула:

— Смотри, какая она узкая! Ты когда-нибудь видел такое?

Я усмехнулся. Малин была так наивна в этот момент.

— Спускайся сюда. Что ты там стоишь?

Было очень холодно, и я видел, как на выдохе из носа вырывались струйки пара. Малин вопросительно смотрела на меня. Я немного помедлил, но спустился по узким ступенькам и, подойдя к ней, встал напротив.

Мы стояли, почти прижавшись друг к другу, так как улица была слишком мала для двоих. Она смотрела на меня своими смеющимися голубыми глазами, а я не мог перестать любоваться ими. Я знал, чего она добивается, но мне хотелось сбежать. Безумное желание смешалось во мне со страхом прикоснуться к ней. Как можно посягнуть на это совершенство? Сердце выпрыгивало из груди. Я отвернулся, чтобы подняться наверх, но она задержала меня рукой.

Мы продолжили смотреть друг на друга. Вдруг Малин прикоснулась своими губами к моим, а потом медленно отстранилась. Я успел почувствовать ее дыхание, что тут же отозвалось напряжением внизу. Ее бледность и голубые глаза сводили меня с ума. Какое-то время я простоял неподвижно, пытаясь обрести контроль, но больше не смог себя сдерживать, и, наконец, обхватив ее голову рукой, привлек к себе в страстном поцелуе.

— Вот я и уменьшила расстояние между нами, — сказала она, как только мы закончили целоваться.

Я промолчал.

Я не мог поверить в то, что зарождалось внутри. Впервые в жизни меня переполняло что-то горячее где-то в груди и рвалось наружу безмолвным криком: счастье! Казалось, что эта внутренняя энергия распространяется за пределы меня во Вселенную и одновременно прочно связывает меня с Малин. Я понял, что существует что-то, способное вдребезги разбить и тут же воскресить мою душу. Но теперь я не знал, что мне делать с этим знанием…