Сон Феникса. Корона Ангела

Эти прямые зубы лошадиной пасти кусают меня за запястье! Брызнула кровь, и я ослабила хватку. Это дало возможность Порождению вырваться и отдалиться от меня.

Вдруг воздух рассекло лезвие меча. Ламберт призвал магическое оружие из воздуха и отправил его во врага. В одно мгновение меч прошел насквозь в тело Сигуа.

Порождение согнулось и взревело. Из ее тельца хлынули алые струйки. Тем временем я пыталась справиться с адской болью в запястье, куда меня укусили.

Винсент призвал ледяные ленты и пустил их в неприятеля. Тут же детские ножки примерзли к земле. Сигуа застыла. Винсент бросился бежать к ней, чтобы атаковать. Он готовил мощный электрический разряд в обоих руках.

Он замер перед Порождением, поднял руки вверх, готовый обрушить магию на противника, и вдруг – рывок демонического хвоста. В следующее мгновение обе кисти рук Винсента срываются с положенного им места и отлетают в сторону.

– Проклятье! – выругался гомункул.

Итак, я ранена, Винсент без рук, Элиас ослаб.

Кира и Ламберт решили покончить с нашим врагом, ведь они – единственные, кто сейчас были в состоянии сражаться.

Тем временем Сигуа удалось избавиться от ледяных прутьев, что не позволяли ей двигаться. Лед сначала треснул, а потом раскололся. Порождение вырвалось на свободу и решило атаковать демона.

Зеленые языки пламени обрушились на Ламберта. Блэку оставалось одно – отбиваться от атак противника и защищать себя щитами и барьерами. Между двумя демонами началась ожесточенная схватка.

Пока Сигуа отвлеклась на Ламберта, забыв о своем другом потенциальном враге, Кира (этот самый потенциальный враг!) подошла к ней за спину.

Раз – в руке волшебницы появилось острое искрящееся лезвие. Два – Кира замахнулась новоприобретенным оружием. Три – одним резким движением руки она срубает голову с плеч Сигуа, словно срезала тыкву в огороде.

Алые искры в глазницах монстра погасли. Лошадиный череп упал во влажную землю. По плечам Порождения протекли темные струйки.

Детское тельце, лившись головы, замерло, а потом упало, словно тряпичная кукла.

– Благодарю, – отдышался Ламберт.

– Не за что, – мельком улыбнулась ему Кира.

Винсент вернул себе свои руки, Элиас принял человеческий облик и оправился от удара, а Кира и Ламберт уже спешили ко мне, чтобы остановить кровотечение на моем запястье.

– Вам не кажется, что это было не так просто, как мы рассчитывали? – задалась я вопросом, пока мне оказывали помощь.

– Не могу с этим поспорить, – согласился со мной Элиас.

– Это был ребенок. Порождение-демон, сильный враг, – пояснил Ламберт, – так что мы еще не растеряли хватку. Нет, ребята, дело не в нас. Просто Муренова Впадина – самое опасное на данный момент место в мире.

* * *

Конюшни.

Стоило нам приблизиться к этому ангару, как я почувствовала зловонный трупный запах.

Конский запах.

– Фу! – выругался Элиас, зажав нос. – Вы тоже чувствуете эту вонь?!

– Должна признать, я не большая поклонница лошадей, и запах их переношу с трудом, но это… – добавила Кира, – это какое-то нечто…

Должна признать, что более омерзительного и поганого запаха я прежде никогда не ощущала.

Да, это зловоние точно побьет все мои рекорды по самым отвратным запахам, которые я когда-либо чувствовала.

Ламберт первым приблизился к воротам ангара и слегка приоткрыл их. На нас обрушилось противное облако этого омерзительного запаха. Стоило мне заглянуть внутрь конюшни, как я поняла, в чем дело.

Впрочем, можно было и так догадаться.

Конюшня оказалась большая. Здесь было, по меньшей мере, тридцать лошадей. И все они… все лошади лежали на земле.

Все они – трупы.

Лошадиные трупы, измазанные густой темной кровью. Некоторые из них, как я заметила, перед смертью совершили непроизвольные акты дефекации и мочеиспускания. Мертвые кони лежали на гнилом паленом сене. Вокруг кружили стаи мух и противно жужжали.

Когда Кира увидела это, то ей пришлось закрыть рот рукой, чтобы подавить в себе рвотный рефлекс. Она тут же отшатнулась в сторону и прижалась к стене здания, борясь с отвращением и рвотными позывами.

– Ты как? – обеспокоенно спросил Винсент.

– Сейчас пройдет, – ответила она, – я должна к этому привыкнуть.

Ох, даже не могу представить, как к такому можно привыкнуть!

Элиас обратился с недоумением к гомункулу:

– Ты же у нас больше всех не терпишь противные запахи, а сейчас вроде не кривишься…

– Просто я стараюсь сейчас как можно чаще задерживать дыхание, – ответил Винсент, – на деле мне также противно до рвоты.

Глубоко дыша, Кира со временем поборола в себе желание избавиться от рвотных масс, которые подступили к горлу.

Мы, жители городские, не привыкли к запаху лошадей. Ладно, мы довольно часто сталкивались с запахом свежей крови и разлагающихся трупов. Но это… с такой комбинацией, которую мы сейчас ощущали своими обонятельными рецепторами, наши городские носы не могли справиться.

– Уже лучше? – обратился Винсент к Кире.

– Да, намного…

– Тогда пошли, – позвал нас за собой Ламберт.

И тут же я услышала странный звук внутри ангара.

– Он там, – вердикт Элиаса.

Порождение ждет.

Я напомнила себе, что это будет Порождение-гомункул, а потому его можно сразить лишь огнем.