Сон Геродота

– Я не трус, – неожиданно нарушил молчание Луций. Девушка повернула голову и с сочувствием посмотрела на молодого человека. – Ты думаешь, что я испугался и бросил друзей? – продолжил Луций. – Если бы было так… Со страхом еще может справиться человек, но когда ты не знаешь, как поступить, и какой бы не выбрал путь, получается, что служишь злу и несправедливости, видишь, что не в силах изменить что-либо вокруг себя, и тогда тобой овладевает бессилие и отчаяние. В нашем городе раньше был один закон: гражданина, не поддерживающего ни одну из сторон во время гражданского противостояния, изгоняли из города. Считалось, что самыми опасными являются не преступники, убийцы или предатели, а безразличные люди. Убийца может всего лишь убить, предатель – предать, но именно благодаря людскому безразличию совершаются убийства, предательства и преступления, поэтому этот закон был справедлив. Правда, сегодня о нем никто не помнит, но я-то помню, и применю к самому себе. В Риме нет больше места для меня.

– Мы уедем из этого города? – спросила Фриксе.

Луций погладил голову девушки и ласково спросил:

– Не хочешь вернуться на родину? Или ты уже забыла ее?

Фриксе вздрогнула и медленно произнесла:

– Я помню, я всегда помнила свою родину, но как же вы будете жить без родного города?

– Раньше я думал, что жизнь слишком коротка, очень многое должен успеть сделать человек за столь короткий срок, и в душе часто страдал от своей бесцельно проведенной жизни. Вечером, когда за Капитолием заходило солнце, сердце обрывалось при мысли, что еще один день бесцельно прожит, но все-таки, в душе тайком носил надежду, верил, что если человек чего-то очень захочет – он сможет изменить свою судьбу. – Луций тяжело вздохнул, закрыл глаза и прислонил голову к спинке кресла – Оказалось, что это не так-то просто, иногда ты судьбе подчиняешься – и все тут…

................................................................................................................................................

Спустя полгода после подавления восстания Луций Манилий вместе с Фриксе поселился на краю света в маленьком городке на берегу Атлантического океана. В этом далеком приморском уголке нашел последнее пристанище римский патриций, человек, всю жизнь бежавший от своего прошлого и настоящего, но дальше этих мест уже бежать-то было некуда. Осенью он и Фриксе поженились, создав семью. Наконец-то, успокоилась неугомонная душа римлянина. В дали от родины рядом с любящей испанской девушкой он обрел душевный покой. С тех пор Манилий ничего не слышал о Риме, а Рим – о нем.

Рассказ    3

РАССВЕТ

“Зерно пшеницы, которое упадет в землю,

и не умрет, останется одно; если же

 умрет – принесет много плодов”.

Евангелие от Иоанна. Глава 12.

– Кто он? – Ираклий упорным взглядом сверлил сестру и ждал ответа.

Марция сидела в углу. Лицо молодой женщины блестело, как в лихорадке, глаза были красные от слез. Виновато понурив голову, она молчала, и только плечи незаметно вздрагивали.

– Что там спрашивать, и так понятно, это был Леон, – нарушил молчание Марк, – больше некому, здешних мы всех знаем, а этот грек мне с самого начала не понравился, сразу была видна его двуличность. А вы в гости пригласили, ведь он – византийский вельможа, вхож даже при дворе императора. Как же не пригласить? Вот чем он отплатил за наше гостеприимство: сестру обесчестил и сбежал, как последний вор!

Ираклий жестом руки дал знать брату, чтобы тот замолчал, и опять повернулся к Марции.

– Маркус говорит правду?

Будто ожидая этих слов, из глаз девушки опять брызнули слезы, и она с плачем заговорила:

– Он просил моей руки, обещал жениться, мы… мы ведь любили друг друга…

– Любили, да? – Маркус поднял руку, еще немного – и он влепил бы сестре хорошую пощечину.

– Лучше бы ты молчала про это, – взмолился Луций, – сейчас твои чувства никого не интересуют. Отвечай только на вопросы, коротко и ясно. Ты уверена, что ждешь ребенка?

Марция сжалась вся под взглядами братьев и в подтверждение чуть кивнула головой.

– И отец ребенка Леон?

– Я убью его, из-под земли достану, – вспыхнул Маркус.

– Я просил тебя держать себя в руках, – строгим голосом перебил его Ираклий, – Сейчас нам всем не сладко. Что произошло, того уже не исправить. Раз обещал жениться на нашей сестре, значит, должен выполнить свое обещание.

– А потом я должен на него всю жизнь смотреть?

– Я уже просил тебя, Маркус, держать себя в руках. Леона мы обязательно найдем, но никакого кровопролития. В этом деле замешано имя нашей сестры, притом, ребенку нужен отец, ребенок не причем.