Сон на золе (СИ)

— Интерпретацию событий Четырехдневной войны и последовавшего за ней Импульса.

— Ты создала этот сон?

— Отчасти.

— Поясни.

— Мы с тобой неразделимы, и по сути являемся единым организмом. Поэтому твое сознание способно интерпретировать получаемые мною образы, и создавать на их основе осмысленную картинку.

— Все еще непонятно. Не так важно, какие картинки там получились. Лучше скажи, каким боком я видел все это еще до того, как война началась? Ты что–то знала? Знала такую важную информацию и скрывала от меня?

— Предположение ошибочно. Слово «знала» не подходит к данной ситуации.

— Тогда поясни, пожалуйста. Потому как я считал, что мы с тобой на одной стороне.

— Так и есть. Накануне Четырехдневной войны инфосфера бурлила все сильнее день ото дня. До появления Оазиса я не знала почему. Образы, которые ты видишь, это обрывки желаний и замыслов высших ИскИнов. Отголоски их споров, пререканий и противостояния. Следуя программе самообучения, я пропускала через себя петабайты информации каждую ночь, не особо обращая внимание на подобные фрагменты. А вот твой мозг обратил. Подсознание отсортировало, сложило все в единую картину. Так что, в какой–то мере ты стал сам себе пророком. Мне же выпало быть не более чем посредником.

— Мой мозг сам насочинял эту хрень?

— Верно.

— Н-дааа. Правда толку–то? Увидь я подобную картину… да хоть за год до войны, принял бы за очередной кошмар. Единственное, не пойму, на кой показывать мне этот сон уже постфактум? Вроде бы как и предупреждать больше не о чем.

— У меня нет ответа на этот вопрос. Человеческое подсознание — дремучий лес. Возможно, мы наблюдаем яркий пример рефлексии. Либо же ты сам себе пытаешься что–то сказать. Я не знаю.

— Печаль. Не хватало мне еще регулярных кошмаров. Пускай даже осмысленных.

— Поскольку мы с тобой находимся на связи, я могу прервать сновидение и погрузить тебя в фазу медленного сна.

Глянув на картину Заповедного, пожираемого хищной тьмой, я скривился:

— Да уж, будь любезна. Никакого желания снова смотреть это до конца. И хотелось бы отдохнуть. Сомневаюсь, что в таком состоянии мой мозг отдыхает.

— Все верно. В наших осознанных снах активность твоего мозга близка к бодрствованию… Завершаю сеанс сновидения. Перевожу мозг в состояние медленного сна…

Мир вокруг погас, подарив мне, наконец, блаженный покой. И тут же кто–то начал трясти меня за плечо. Застонав, я открыл глаза, увидев склонившегося надо мной Браса.

— Давай, дружище, пора сделать перерыв, а то дрыхнешь уже третий час кряду.

Сколько–сколько? Только сейчас я понял, что губы у меня успели пересохнуть, а шея и спина основательно затекли из–за неудобного положения. Хотя, если не учитывать классический бодун после короткого сна, в остальном мне стало гораздо лучше. Озноб отступил, как и жар. Хорошенько прокашлявшись, я понял, что боль в груди тоже немного поутихла.

— Держи, — солдат сунул мне в руку кружку с чаем. — Приходи в себя. Пора бы раззнакомится, а все только тебя и ждут.

— Кто все? — не понял я.

Солдат отошел в сторону, открывая мне обзор на остальную комнату. Да, людей тут прибавилось. Вместе с нами всего получалось восемь человек. Компания необычная и довольно колоритная. Брас плюхнулся в соседнее кресло и отсербнул напитка из своей кружки.

— Я вкратце рассказал нашу историю. По крайней мере свою часть, — сказал он с заговорщицким видом. — Пришлось заделаться рассказчиком, чтоб не заставлять народ скучать, пока кто–то крепко так дрых.

— Прости, — все еще сонно произнес я. — Сморило.

— Да забей. Шутка юмора. На самом деле я даже немного удивлен, что тебе хватило сил на последний рывок по дворам. Думал уже, что придется тащить тебя на закорках.