Son of prophecy (СИ)

Вайолет часто молчала, не переспрашивала. Тейт знал, что она слушает, просто не мог поверить, что не все девушки – жуткие болтушки. И она не бросалась на него, как это частенько случалось в Лондоне. Может, он ей несимпатичен? Он часто об этом думал, даже чаще, чем сам того хотел.

***

- А что такое Мексика? – подбородок чуть вздернулся, словно девушка перебарывала собственную самоуверенность. Вайолет управлялась с рулевым веслом; судно неслось по течению мимо привычных Тейту зарослей леса. Он улыбнулся. Она слышала, слышала его.

- Оо, Мексика… текила, чили и сомбреро… - он умолк, глядя на девушку, не сдерживая улыбку. Вайолет ответила горькой усмешкой.

- А та штучка, которая была среди твоих вещей… такая гладкая… - силилась Вайолет выглядеть не слишком позорно.

- Что, сотовый? – улыбался Тейт. – Это устройство, с помощью которого можно установить связь с любым жителем мира.

- И такое есть у всех?

Волны шлепались о корпус лодки. Черно-белая трясогузка, сев на борт, стремительно вспорхнула в сторону берега. Тейт пошевелил губами, спешно облизываясь.

- К сожалению. В моем веке люди практически перестали общаться один на один. Все в виртуальном мире. Знаешь, что самое паршивое? Возможностей найти собеседника все больше, но чувствуешь себя еще более одиноким.

Вайолет хмурилась, глядя куда-то вдаль, в сторону берега. Покачивание судна и легкий осенний ветерок приводили подол ее юбки в едва заметное движение.

Тейт издал тихий смешок, глядя на неотесанные деревяшки дна.

- Мексика за много-много милей к югу от нас с тобой, - и юноша вскинул руку, жестом указывая сильно приблизительное направление. – За океаном, морем и заливом.

Вайолет оживилась интересующей теме.

- Вы используете корабли?

И Тейт рассказал. О теплоходах и официантах в костюмах, сравниваемых детьми с пингвинами, о самолетах, на описании которых у Вайолет широко распахнулись глаза и приоткрылся рот, об отеле «Ритц» и электрических лампочках, о магазинах и том, что такое «Черная пятница», о праздниках – на рассказе о Самайне Вайолет заметно ободрилась, радуясь знакомым ей вещам, - о двигающихся кадрах кинематографа и о том, как однажды помог Джуду Лоу спрятаться от сумасшедшего. Вайолет была опьянена цветами и запахами, от обилия названий, незнакомых слов и имен приятно кружилась голова. Ей так хотелось попробовать «то кофейное мороженое» с Чаринг-Кросс-роуд, хотя она имела лишь крайне поверхностное представление о том, что такое кофе, мороженое и Чаринг-Кросс. Ей вдруг захотелось везде побывать, больше узнать. Вайолет впервые так нравилось слушать кого-то. И сердце отстукивало давно забытый ритм – она первый раз за столько лет чего-то по-настоящему хотела. Та деревянная установка на предрешенность судьбы словно бы забывалась, когда юноша был рядом.

За сочными рассказами они оба не заметили, как течение принесло их к окраине Лондиниума.

- Дальше пешком, - Вайолет помогала вытаскивать судно на песок, за кусты дикой черники.

Остывающая земля по-прежнему несла отголосок ушедшего лета – зеленый травяной покров. Маленькие птички с желтым оперением быстро проносились мимо. И где-то там, в самом городе глухо звучал стук орудий строительства. Далекие холмы прятались под легкой дымкой, а на крыши города и остатки римских колонн падал непривычный лимонный свет солнца, странно игравший с алыми тканями, свисавшими с открытых террас. Единственный мост – акведук, соединявший две части Лондиниума – отбрасывал длинные тени на мутную зеленоватую воду. А город гудел – Тейт не мог вспомнить ни одного другого, хотя бы приблизительно дотягивающего до этой густоты населения. И ни одной привычной взору высотки, ни одной галереи и музея, ни одного собора и часовни.

Узкие проулки меж серых холодных каменных стен, грязное сено и блеклая одежда бедняков, звон монет и шорох мешочков на поясах, людской гомон и громкие реплики торговцев о ценах. Рыночная площадь особенно поразила Тейта. Внушающие деревянные строительные леса и ржание лошадей, что тащили телеги с болтающимися колесами, печной дым пекарен и кузниц, редкие отряды Черного легиона, производящие мгновенный эффект на жителей. Запахи смешивались: грязь и нечистоты перебивались ароматами жареных куропаток, сырой рыбы и свежего сыра. Вайолет держалась стен, продвигаясь по одной из улочек, инстинктивно придерживая Тейта ладонью, словно опасаясь за его жизнь, будто желая держать его рядом с собой. Он улыбался в душе, ему все еще сложно было поверить в то, что от настоящей опасности его сможет спасти девчонка.

Длинные подолы женских юбок мелькали перед глазами, ткань возилась по намешанной грязи. Сапоги Тейта тоже вязли в каше из мягкой земли и камней, и впервые за эти дни он припомнил ровный асфальт и заскучал если и не по своему веку, то хотя бы по городскому управлению и распределению функционала уборки улиц…