Сон по случаю одной комедии

Знаток запад. литературы. Позвольте, дерзкий молодой человек, мне сделать вам еще два последние замечания. Вы сказали, что лирики люди неспокойные, ведут бурную жизнь и оттого не могут быть спокойными, объективными художниками. Но ведь Пушкин, написавший такие художественные, такие объективные произведения, как «Каменный гость», «Борис Годунов» и проч., вел очень бурную жизнь.

Молод. человек. Да, в молодости своей он действительно вел такую жизнь, зато в это время и в произведениях своих он явился чисто лириком. «Борис Годунов», «Каменный гость» и проч. относятся к летам его зрелости, когда он вел спокойную жизнь.

Знаток запад. литературы. Другое замечание; это замечание имеет форму вопроса. Кто же, по вашему мнению, лучше, – Гоголь или автор новой комедии?

Молодой человек. Я, право, не знаю, как отвечать на подобные вопросы. Давно прошло то время, когда решали вопросы о том, кто из двух писателей лучше или даже кто самый лучший из всех писателей. Нет ничего труднее, как расставлять писателей по степеням их достоинств. Но есть критики, которые делают это весьма искусно и напоминают мне этим одного моего знакомого, впрочем, очень ученого человека, который на вопрос, кого он больше всех любит, отвечает без запинки и безо всякого затруднения: «маменьку». «А после маменьки кого вы больше всех любите?» – спрашиваете его. «Дедушку и бабушку», – отвечает он вам. Продолжая вопросы таким образом, вы узнаете, что он после дедушки и бабушки больше всех любит дяденьку и тетеньку, после дяденьки и тетеньки сестрицу, а после сестрицы братца, а после братца няню и т. д. (Обращаясь к знатоку западной литературы.) А вы кого больше всех любите?

Знаток западной литературы. Это трудно решить. Я люблю очень многих с равною силою, но на разный манер. Я питаю равно горячую любовь и к моему отцу, и к моей матери, и к моей жене; но каждая из этих моих привязанностей носит особый характер: жену я люблю любовью супружеской, отца – любовью сыновней, мать – любовью материнской. Я вам решительно не могу сказать, кого я больше люблю…

Молодой челов. Ну и я вам не могу решить, кто лучше – автор новой комедии или Гоголь.

Знаток запад. лит. Вы сказали, что Гоголь лирик и отличается удивительной ненавистью к порокам, а автор новой комедии очень спокоен. Скажите же, ради Бога, которое из этих качеств, по вашему мнению, лучше?

Молодой человек. Было у меня два знакомых. Один отличался ненавистью к порокам, другой – целостью взгляда на мироздание. Вследствие таковых качеств первый не мог видеть равнодушно волка, сейчас начинал метаться, стонать и плакать, кричал, что волк злое животное, что он истребитель как крупного, так и мелкого скота, громко и энергически протестовал против его поступков; слова его дышали пафосом и в то же время неумолимою, едкою иронией. Напротив того, другой мой знакомый, встречая волка, вследствие мудрой терпимости своей, смотрел на него спокойно. Он знал, что вместе с вредом, который приносит волк, он приносит пользу, – что хотя он истребляет как крупный, так и мелкий скот, однако шкура его идет на составление шубы, которая нас греет зимою, поздней осенью и даже ранней весною. Вы видите, что трудно решить, кто из этих двух моих знакомых выше. В одном мы должны уважать необыкновенную энергию, необыкновенную любовь к человечеству и ненависть к к порокам, в другом – трезвость взгляда на жизнь.

Знаток западной литературы. Ну, как вам угодно, а из ваших неумеренных похвал автору новой комедии я замечаю, что вы к нему пристрастны и что вы недоброжелатель Гоголя.

Молодой челов. Странно, что вы замечаете из моих слов совершенно противоположное тому, что следует из них заметить. Я думаю, что из моих слов скорее можно заметить, что я пристрастен к Гоголю, а не враг ему. Да (поверьте моей искренности), я пристрастен к Гоголю. Я люблю его произведения больше произведений автора новой комедии, я им больше сочувствую, чем сочувствую новой комедии; но это дело моего личного вкуса. Вследствие чего именно я так пристрастен к Гоголю, и сам хорошенько не знаю. Может быть, это происходит оттого, что я, как и все русские юноши одного со мной поколения, воспитан на Гоголе. Когда я только что начал жить сознательно, когда во мне только что пробудилось эстетическое чувство, первый поэт, на голос которого откликнулось мое сердце, был Гоголь. Может быть, я ему сочувствую больше, чем автору новой комедии, и потому, что уже от природы я к тому наклонен. Как бы то ни было, но дело в том, что настроение моего духа, мое миросозерцание – гоголевское, и потому-то чтение Гоголя мне доставляет гораздо больше наслаждения, чем чтение новой комедии. Но в то же время автор ее представляет мне осуществление того идеала художника, о котором я давно мечтал. Гоголь в моих глазах не подходил под этот идеал. Давно я мечтал о таком художнике, давно я просил Бога послать нам такого поэта, который бы изобразил нам человека совершенно объективно, совершенно искренно, математически верно действительности. И вот такой поэт явился. Признаюсь откровенно, что, услыхав в первый раз новую комедию, я очень больно себя ущипнул, дабы увериться, сплю я или нет, во сне или наяву слушаю комедию, до такой степени натуральную, во сне или наяву вижу пред собой такого художника, которого давно ожидала вселенная, по котором давно тосковала она.

(Хор пристально смотрит на молодого человека.)

Прохожий. Мне кажется, молодой человек, что характеристика Гоголя, которую вы здесь представили, не полна, одностороння. Действительно, поэзия Гоголя изобилует того рода художественными гиперболами и тем лирическим юмором, о которых вы распространялись. В этом я с вами совершенно согласен. Но разве в этом юморе, в этих гиперболах весь Гоголь? разве поэзия его постоянно преувеличивает действительность? разве Гоголь не умеет рисовать действительности верно, так, как она есть? Вспомните, сколько создано им лиц, у которых ни в характере, ни в разговоре вы не найдете ни малейшей утрировки. Вспомните Осипа, Тараса Бульбу, Андрия, Акакия Акакиевича; вспомните, что у Гоголя есть даже целые повести, в которых действующие лица, все до одного, нарисованы с необыкновенным спокойствием и необыкновенною верностью, без малейшей тени преувеличения: вспомните «Коляску», вспомните «Старосветских помещиков». Итак, согласитесь со мной, что талант Гоголя состоит не только в уменье утрировать и в лирическом юморе, но и в верности изображения действительности. Если вы согласитесь со мной в этом пункте, то должны будете согласиться со мной и в том, что Гоголь выше автора новой комедии. (Молчание.) Вы сказали, что автор новой комедии умеет математически верно изображать действительность, а Гоголь выпукло выставлять людскую пошлость – художественно утрировать. Но как теперь открылось, из моих слов, что Гоголь, кроме того, умеет так же, как и автор новой комедии, верно изображать действительность и утрировать, а автор новой комедии умеет только верно изображать действительность, а утрировать не умеет, следовательно, знает только одну штуку, следовательно, ниже Гоголя, который знает две штуки.

Молод. человек. Вы отчасти правы. Действительно, у Гоголя создано много таких лиц, в которых нет ничего преувеличенного, которые верны действительности, но все-таки действующие лица новой комедии вернее их действительности; они конкретнее, они еще более похожи на людей, чем лица, созданные Гоголем. Они, в отношении своей живости и конкретности, относятся к героям Гоголя, как картина, нарисованная красками, относится к картине, нарисованной тушью.

Все. В чем же состоит эта конкретность действующих лиц новой комедии?

Молод. человек. В их языке. Вспомните, каким языком говорят даже те лица Гоголя, которые не утрированы. Неужели у него лакеи говорят точь-в-точь таким языком, каким говорят лакеи; купцы – точь-в-точь таким языком, каким говорят купцы? и т. д. Содержание их речей, их мысли совершенно приличны каждому из них, но им дана не та самая оболочка, которую они должны иметь. В их языке мало выражаются особенности сословий. Они так же говорят не своим языком, как не своим языком говорят действующие лица «Каменного гостя» Пушкина. Язык их переводный… Кстати замечу здесь, что и в других произведениях Пушкина действующие лица говорят не своим языком. Примером тому служат «Борис Годунов» и «Каменный гость».

Хор. Что ж, по вашему мнению, вернее природе: новая комедия или «Каменный гость»?

Молод. челов. Разумеется, новая комедия. «Каменный гость», во-первых, уже потому хуже новой комедии, что в нем есть несообразности, которых в ней нет. Так, в нем является и говорит статуя командора, а статуя ведь ходить и говорить не может; кроме того, в ней еще тот же недостаток, что действующие лица не конкретны в отношении к языку. Их язык можно перевести по-каковски вам угодно, и они от этого ничего не потеряют. Новая же комедия непереводима.

Хор. Ну а Шекспира можно переводить?

Молодой человек. Можно; но оттого его произведения и ниже новой комедии.

Хор. Что-о-о-о?

Молодой челов. Ничего. (Скрывается.)

Хор. Вот каковы нынче молодые люди!

Любитель славянских древностей. Вот до чего довела их натуральная школа.