Сон разума

По возвращении домой, голова разом прояснилась, мысли очистились и успокоились как после тяжёлого душевного потрясения, и я неожиданно, но отчётливо осознал, что жизнь моя закончилась, точнее, началась вся оставшаяся бессодержательная жизнь. А что ещё мне остаётся? Я не могу делать то, что делал, не могу любить ту, которую люблю, не могу быть тем, кем являюсь, пусть возможностей и много, очень много, слишком много, можно бы поменьше, а лучше, чтобы выбора не было вообще. Могу ведь я, например, получить иное образование, перейти на новую работу, наконец, найти счастья с другой, не хорошего, не плохого, нормального человеческого счастья. С другой стороны, вот это «искать счастья с другой» – будто вчера родился, сопляк малолетний, ничего не смыслящий в жизни, фантазирующий нечто сверхъестественное там, где нет самого предмета. А ведь от душевной уязвлённости сие пишу и так же думаю, таким предстаю в собственных глазах. Надорвался, жизнь стала пустым словом, поскольку нет ничего, что бы его наполняло. Пропасть оказалась гораздо глубже и не просто между мечтами и их реальностью, тут сотни оттенков, но главный, пожалуй, состоит в том, что все мои познания о жизненных ценностях никак не согласуются с действительностью. Именно так, наверно, и получаются бессмысленные поступки.

Между тем мне не удаётся уберечься от того, чтобы снова и снова не перебирать свои ощущения, снова и снова не возвращаться к мечтам о счастье и, увы, вот уже в который раз убеждаться, что нет, нет в них совершенно и бесповоротно какой бы то ни было жизни. Серый костюм, правильно завязанный галстук, ремень в один тон с туфлями, иногда, в зависимости от времени года, плащ или пальто всё того же неизменного серого цвета, ещё кое-какие атрибуты – вот и весь я? Какой ужас, как дико это звучит, будучи сказанным, как страшно быть лишь видимостью, пародией на человека, а в глубине, быть может, таить мелочную злобу из-за бог весть каких обид, максимально растягивать события, чтобы чем-то заполнить свою жизнь, но в итоге, получается, пустотой, пространство есть, содержания нет, лишь иногда прорвётся эхо былых переживаний и вскорости затихнет, затихнет бесследно, не оставив и следа. Сколько таких вокруг живёт, надеясь, что вот-вот, и всё станет как надо, все их мелочные эгоистические интересы превратятся в непреложный закон, мир переиначится под их представления о нём, и продолжается сие до того момента, пока, наконец, они не понимают, что ошибались, ошибались с первого мгновенья, но полноценную жизнь уже начать нельзя, нельзя сделать то, чего должно было сделать ранее, возможно, лишь в молодости. Вдобавок приходит ясное осознание одной горькой истины: не ты использовал окружающий мир для достижения личных целей, а сам был использован, и не как человек, как инструмент, ключ, чтобы подтянуть вон ту гайку, которая, собственно, поценнее твоей душонки будет, поскольку в отличии от неё выполняет определённую функцию, ты же нужен только от случая к случаю, и тут уж никакая «зарядка энергетикой позитива» не поможет. Однако для постижения даже такой простой истины надо обладать мозгами, многие продаются и за такое тупое пустозвонство. И всё бы ничего, но как мне теперь быть?

Одни вопросы, но в своё время, помнится, я хотел получать ответы, думал, что они вот-вот всплывут на поверхность, и станет легко и просто, приятно и спокойно жить и не мучиться желанием неизвестно чего. Правда, вопросы тогда были другими, а, может, и теми же, но я этого не понимал. В чём они заключались? Уж и не припомню даже. Главное, я не ценил имеющееся, а чего бы смог оценить, того не знал. Но теперь, казалось бы, есть именно то, чему я предаю значение, однако получить это не способен. Именно не способен, а не недостоин. В голове каша, и не знаешь, что из чего получается. Например, та сцена из ранней юности, которая возбудила нынешнее стремление, – кажется просто невероятным, чтобы она исчерпывалась только любовью, я чувствую, что это не так, однако чем-то дополнить своё объяснение не в состоянии, в ней столько всего, что ничего определённого в конце концов не получается.