Сон, ставший жизнью

Веру в домовых мне прививали ещё с самого детства. На невидимое существо спихивали все странные вещи, которые творились в доме. Что-то безвозвратно пропало – домовой украл за непочтение к себе любимому. Нужно срочно попросить его вернуть предмет. Домовой-домовой, поиграй, поиграй да отдай. Что-то вернулось или нашлось из давно потерянных вещей, значит, снова он подсобил. В каждой комнате по глиняной фигурке стояло с образом домового. В случае чего хранитель очага и вора отведет, и огню не даст разгореться больше нужного, и хозяина от ненароком падающих вещей убережёт. Правда, теперь, как я видел, ни одна из глиняных фигурок на настоящего домового и близко не походила.

– Ладно… Добрый я, – выждав долгую паузу, резюмировал Домовой. – Ведь не зря моей хозяюшкой была баба Юля. Отдам я тебе книжку. Даже подарю, – он лукаво сощурился и щелкнул пальцами. – Вот только задание одно выполни, будь мил…

Задание? Ввиду того, что я не помнил сна с мёртвой деревенской знахаркой, а тем более с говорящим Домовым, ко всему происходящему внутренний голос относился весьма скептически и недоверчиво, одергивая меня и тыкая уколами сомнений.

– Даже не задание, а тест один придется тебе пройди. Эдакую проверочку… – он повернулся к зеркалу и показал на него рукой. – Повтори то, что увидишь в нём.

Издевается надо мной?! Мы не повторяем за зеркалом. Всё делается синхронно. Махнул рукой, и другой ты в отражении тоже махнул. Только без задержки. На письме или мысленно это трудно объяснить. Но понять достаточно легко. У отражения нет разума и желаний. Очень интересно, что мне придется повторить за зеркалом, если я не буду двигаться, а буду просто стоять и смотреть на чистую гладкую поверхность?

– А ты попробуй, – тоже читает мысли? Хм… – Да подойди же ты к нему! – дед слегка притопнул ногой, нахмурив брови и указывая обеими руками в сторону зеркала.

Я бросил настороженный взгляд на Степана. Лицо его не выражало никаких эмоций: ни испуга, ни лёгкой тени сомнений. Может, и в самом деле, отринуть всё в сторону? С чего бы бояться каких-то зеркал?! Я ударил кулаком воздух и подошёл к Домовому.

– Да на зеркало смотри, а не на меня! – в его голосе послышалась нотка раздражения. Старик схватил меня за плечи и небрежно развернул лицом к зеркалу. – Ну, что видишь?

Нет, он определённо решил поиздеваться надо мной!

– Себя, а что должен? – едва сдерживая смех, пробулькал я.

Не найдя ничего интересного в зеркале, я снова повернулся к Домовому. Он стоял, сложив руки на груди, и разглядывал свои лосины.

– Так в чём же заключался тест? В осознании того, что я не могу повторить сделанное своим же отражением, так как все движения мы делаем одновременно? – как тебе такая версия, хранитель хаты бабы Юли?

– Каким таким отражением? – Домовой аж подавился слюной от удивления и задумчиво отошёл в сторону.

Мы со Степаном встретились ничего не понимающими глазами. Интересно, бывает такое, что домовой из ума выживает?

– Каким таким отражением, мил человек, – ещё раз по слогам произнёс он. – Где же ты его видишь?

Я повернулся обратно. Зеркало и впрямь было пустым, в отличие от нескольких мгновений назад. В нём отражались противоположная стена, мебель, окно, но не я… Я не видел своего отражения. Или мне показалось, и ничего не было и в мой первый осмотр отражающей поверхности? Я резко уставился на Домового, успев заметить следы исчезающей ухмылки.

– Ну? – старик дёрнул головой в такт своему вопросу. – Нет, что ли, ничего? Батюшки, какая незадача. Ну, может, вернётся сейчас? – он ехидно захихикал, прикрывая рот потёртым рукавом рубахи.

Вдруг и не Домовой перед нами вовсе, а очередной мой кошмарный сон, который я успел забыть? Или рыжебородый дед, как я уже предположил ранее, решивший лично явиться и поиздеваться над нами? Будут ли и дальше кошмарные видения точно претворяться в жизнь или возможны какие-то вольности? Идея заставить меня досмотреть до конца нечто страшное… эмм… глупая, что ли. Бессмысленная. Нет в этом никакой изюминки. Если измерять книгами и кинофильмами, то в таком поступке отрицательных героев нет ни мотивации, ни смысла. Главный герой, коим я являлся, не извлечет никаких уроков из подобного. Чем дальше я развивал эту мысль, тем настойчивее бубнил внутренний голос, что я многое не знаю об этой жизни. Степан в это время переминался с ноги на ногу и начинал злиться, сжимая свои кулаки и громко вдыхая ноздрями воздух.

– Ох, а вот и оно… твоё отражение, – Домовой поднял указательный палец левой руки, а правой подтолкнул меня к зеркалу.