Сон, ставший жизнью

Домовой пил чай из своего блюдца, вкусно закусывая его сушками. Вроде ничего необычного. Вот только настораживал тот факт, что, когда я отвлёкся от чтения книги, разговор между нашим доброжелательным хозяином и моим другом сразу же стих, будто и не было его вовсе. Будто всё это время они беззаботно пили чай вприкуску с сушками и конфетами. Да вот одна незадачка выходит: друг мой не такой искусный актёр, как ты, Домовой. Не может он так же эмоции скрывать. Не умеет… Простой он человек, деревенский… У него на лице всё написано. Вот и прочитал я снова страх на нем неописуемый. А ещё на заднем плане, за ужасом первобытным, решимость приметил. Точно уговаривал ты его на дело какое-то. А он то ли согласился, то ли раздумывал над предложением… Интересно, а почему же тогда я не могу слышать их разговоров, когда читаю эту треклятую книгу? Допустим, в чтение я всегда ухожу с головой, но чтобы до такой степени… Держись, Степан! Не слушай того, что тебе бормочет этот старикан! Вполглаза читать теперь буду. Просчитался ты, хозяин любезный, со мной и с моим другом…

– Не просчитался, – слова Домового стеганули меня наотмашь по лицу. И почему я забыл, что старик умеет и не гнушается читать мысли? Надо быть поосторожнее в разговорах со своим внутренним «я». – Не просчитался… – чуть более тише повторил он. – Я тебе потом всё объясню. Дойдёт очередь и до тебя. Ты пока лучше книгу дочитай, не отвлекаясь. Немного уже осталось…

Я посмотрел на Степана. Из его глаз нехотя уползал остаток напущенного страха. И вместо него появлялась… просьба, что ли. Мольба поскорее дочитать книгу и разобраться с тем, что в ней написано. Неужели это и вправду так важно? Там содержится единственно верное решение по поводу моих кошмарных снов наяву? Или это важно лишь для того, что мы услышим потом от Домового? Старик немигающим взглядом уставился на свою кружку, шурша пустым фантиком от конфеты в руках. Похоже, что сейчас комментировать мои мысли он не хочет, а ещё раз напоминать о том, что глава не дочитана, не видит смысла. Разогнав мощным напором круговерть домыслов и предположений в голове, я снова погрузился в пучину странного текста.

«И видел это непонятное существо только он. Близкие, расталкивая друг друга, тоже заглядывали в зеркало, но видели лишь свои отражения да облик сына, выставившего вперёд обе руки в непонятном скрюченном жесте. Тем временем герой этой истории неистово рычал на своего двойника, находящегося напротив в отражающей поверхности. Затем человек замолк, принюхался к воздуху, склонил голову набок… Внезапно его нижняя челюсть открылась, а изо рта стали вырываться звероподобные звуки. Он как будто читал какое-то заклинание. Громким и ровным голосом. Вытягиваясь по струнке и сжимая руки, переплетённые крестом между собой. Родные не могли разобрать ни единого слова в потоке гортанных звуков, льющихся изо рта человека перед зеркалом. Единственное, что все отмечали, он говорил одно и то же, меняя лишь тембр и громкость. Точно прогонял кого-то…