Сон, ставший жизнью

Отец Лизы работал на нашей деревенской ферме. За животными следил и посевами на ближайших полях занимался. Пять лет назад они засеивали кукурузу на том участке, что из моего дома виднеется по левую руку. Погода была хорошей, дело спорилось. Решили они отобедать. Расстелили скатерть, еду достали, кто какую из дома взял. Даже водки налили немного. Отец Лизы не стал, конечно, он не любитель был, да и на работе всегда отказывался. Съев два огурца с солью и кусок чёрного хлеба с салом, он сказал, что отойдет по нужде. Никто особо не следил за мужчиной, зачем, собственно, если по нужде. Спохватились только через час. Отец Лизы пропал прямо посреди вспаханного поля. Сперва думали, что его медведь задрал. Их тогда много по лесу бродило, даже на деревенскую дорогу выходили. Но тела найти так и не смогли. Потом думали, что он в город к сестре поехал. Болела она сильно. Логики в том не было никакой, ведь рабочий день не закончился, а отец Лизы никогда не отлынивал и не халтурил. Да и бросить всё, никому не сказав ни слова? Это тоже было не в его привычках. Думаю, как поступил участковый, вы уже догадались. Любопытно здесь другое. После исчезновения мужчины в подполе его дома обнаружили несколько глиняных горшков с чёрными прогнившими деревяшками круглой формы, похожими на монеты. Откуда они там взялись и зачем отец Лизы их собирал, так и осталось загадкой…

– А её… – хотел было задать я вопрос, но Леонид уже сам начал рассказывать.

– Сама ко мне три дня назад пришла на участок. Решила познакомиться. Мы разговорились. Лиза мне про свою карьеру в городе рассказала. Я картины показал, вот она и попросила её нарисовать.

Очень странно… Лиза в последнее время вела довольно замкнутый образ жизни, старалась общаться только с теми, кого давно знает. Что-то в тебе есть подозрительное, Леонид. Все портреты, которые ты нам зачем-то показал, связаны с загадочными исчезновениями. Ты же не просто явил их мне и Степану, верно? Утром, когда я смотрел твои работы, этих портретов там не было, хотя эти картины уже были написаны. Что с тобой не так?

Степан отложил портрет Лизы Красновой и уставился на последнюю работу художника. Её я уже видел утром, когда первый раз встретил художника. На картине стоял, вытянувшись в струнку, рыжебородый дед.

– Ты про него мне говорил? – Степан ткнул меня в плечо, хотя я и так не отрывал глаз от работ художника.

– Угу.

Лицо деда казалось очень знакомым, но в отличие от всех предыдущих людей, я не мог точно назвать имя человека. Похоже, затруднялся это сделать и Степан. Он выпрямил руку, отодвигая полотно подальше от глаз, склонил голову набок, но к окончательному выводу так и не пришёл.

– Утром его нарисовал, когда гроб из хаты Максима выносили, – рассматривая ногти, сухо бросил художник.

– А он не представился вам?

– Я как-то не подумал спрашивать у него имя, – Леонид пригладил волосы на затылке. – Слишком увлёкся картиной, да и атмосфера не та была, чтобы человека о чем-то расспрашивать.

– Время решает всё… – смотря на потолок, задумчиво протянул Степан фразу, написанную на картине с рыжебородым дедом. – Тебе о чем-то говорят эти слова?

– Нет, но в свете того, что со мной сейчас происходит, это высказывание очень к месту, – после небольшой паузы, потраченной на перебирание различных версий в голове, выдавил из себя я.

– Занятно…

Если уж ты и не подозреваешь художника, то должен засомневаться, откуда он мог знать подробности моего кошмарного сна. Это ещё картины с гробом почему-то нет… Или ты тоже получил версию, что все, кто находятся рядом со мной, могут видеть ночные фантазии наяву?

А какая связь с предыдущими портретами у этого рыжебородого деда? Ни я, ни Степан о нём ничего не знаем. Единственная зацепка – дед уже умер. Так он мне сказал в кошмарном сне. Правда ли это? Как он умер? Или здесь учитывается какая-то другая логика, о которой я пока не думал?

– А вы знакомы с этим дедушкой? – нарушил минутное молчание Леонид.

– Увы, нет… Несмотря на то, что он был на похоронах, – решил уточнить я, заметив некоторое замешательство художника.

– Простите, конечно, наверное, я лезу не в своё дело… – Леонид остановился и поводил нижней челюстью из стороны в сторону. – Но складывается такое ощущение, что у вас натянутые отношения с этим человеком, – он указал пальцем на портрет рыжебородого деда. – Как будто бы имеете или имели общие дела, на фоне которых случилась размолвка… эмм… Недопонимание, – быстро подобрал он другое слово.

– Ну… – начал я и запнулся.

Я не хочу посвящать его ни во что. Достаточно будет простой беседы. Тем более нам давно пора двигаться дальше.

– У Макса проблема с ночными кошмарами, – продолжил за меня Степан.

– А дедушка тут при чем? – не понимал Леонид.

– Он запугивает моего друга последствиями кошмарных снов, – не нашёл ничего более подходящего Степан. – Стращает, если хотите.

– Хм… Вы имеете в виду, что дедушка насылает некий сглаз на Максима? – интонация художника была обеспокоенной, будто он очень серьёзно отнёсся к тому, что поведал ему мой друг.