Сон Царевича

– Молчишь, Лис? – так и не дождавшись от нее ответа, снова спросил Быстров. Он повернулся и стянул с ее лица маску, вдруг оказавшись слишком близко. – Нечего сказать? Тогда меня послушай. Зря ты во все это ввязалась. А ведь тебя по-человечески предупреждали: не лезь в это дело…

Что-то с ней случилось: голова отказывалась соображать. Быстров катастрофически не вписывался в происходящее, она не знала, как с ним себя вести, что делать или говорить. Очевидно, помогать ей вытаскивать отсюда Елисея он не собирается. Скорее, наоборот, ее саму где-нибудь по соседству уложит…

А Елисей, будто назло, по-прежнему лежал неподвижно, не подавая никаких признаков жизни. Неужели она и правда только навредила ему? Никогда себе не простит. Если это так, то все равно, что с ней будет дальше. Незачем жить…

– Что происходит? – наконец глупо спросила она. – Почему он здесь? И ты тоже…

Быстров ухмыльнулся:

– А ты до сих пор не догадалась? Ничего толком не выяснила и все равно полезла? Безумству храбрых, как говорится, поем мы песню. Не напоминай, кто автор – сам знаю…

Что-то Алексея заклинило на цитатах. Десять лет прошло, а он все еще считает себя школьником?

– Нормально нельзя ответить? – с досадой перебила она.

Кажется, терять уже нечего, и можно с ним не церемониться.

Быстров уставился на нее с восхищением:

– Ты наглая – пипец! Недооценил я тебя. Настоящий допрос мне устроила. Сыворотку правды, случайно, не принесла? – он кивнул на ее несессер.

Она машинально перевела взгляд в том же направлении. В этот момент он грубо схватил ее за плечо, рванул на себя и прошипел:

– Сначала сама все расскажешь. А потом я подумаю, посвящать ли тебя в подробности. Может, так и сделаю. Все равно ты уже никому ничего не расскажешь…

– Долго речь готовил? – насмешливо спросила она и дернулась, но освободиться не удалось, Быстров держал ее крепко. – Хватит строить из себя киношного злодея, все равно не тянешь…

– Не страшно, – не обиделся он. – Специально для тебя порепетирую и в следующий раз сыграю получше. А теперь говори: как ты вышла на клинику? Кто помогал?

Она поняла, что до сих пор сжимает в кулаке шприц, и незаметно завела руку за спину. Лак для волос бы сейчас пригодился, но он остался в рюкзаке, а до него никак не дотянуться. Может, сработает эффект неожиданности и удастся ударить Быстрова шприцом? Желательно прямо в лицо, чтобы подольше не очухался – если дотянется, конечно. Она выиграет несколько мгновений и попытается сбежать… А Елисей? Она так и бросит его здесь бесчувственного и совершенно беззащитного?

– Никто. Я сама, – сказала она и вскинула руку, целясь в лицо или на худой конец в шею.

Быстров перехватил ее запястье и сжал так, что она вскрикнула от боли и выронила шприц.

– Лис, какая же ты забавная, – усмехнулся он. – Но упорная. И инициативная не в меру. Вообще-то мне такие нравятся, только ты все испортила, – с сожалением проговорил Алексей. – Сама скажешь или тебе помочь?

– Помочь, – с усилием кивнула она, тщетно пытаясь освободиться.

– Ну как скажешь, – легко согласился он. – Желание клиента – закон. Ты же честно прием оплатила, значит, наша клиентка…

Он отпустил ее плечо, но вырваться она все равно не успела, как и ничего понять. Почувствовала лишь легкий укол в шею…

Она резко очнулась и закашлялась. Какой мерзкий запах! И удивительно знакомый. Откуда она его знает? Совсем недавно попадался, и с этим связаны крайне отрицательные воспоминания…

– Молодец, нашатырь принесла, – раздался насмешливый голос. – Пригодился. Не пришлось к более сильным препаратам прибегать.

Она попыталась поднять голову и не смогла. Где это она? И что произошло, почему она отключилась?

– Да не дергайся ты, – снисходительно посоветовал тот же голос. – Лежи спокойно, а то еще куда-нибудь вляпаешься.

«Лежи»? Она только сейчас поняла, что находится в горизонтальном положении. Попыталась встать или просто пошевелиться, но не смогла. Ее парализовало?

– Сказал же – не дергайся. Только хуже будет.

«Куда уж хуже!» – едва не завопила она, наконец-то все вспомнив, вернее, осознав в один момент. Этот гад Быстров вколол ей что-то, и она отключилась. Теперь он будет требовать от нее ответов, хотя и так все прозрачно донельзя. Что ему еще от нее надо? Сдал бы в полицию за нелегальное проникновение и причинение вреда здоровью пациента. Только ему нельзя подставляться: Елисея здесь явно удерживают незаконно, да и здоровью его уже нанесен сильнейший вред. Поэтому ей больше незачем скрываться, она может смело орать и привлекать к себе внимание любыми способами, вдруг охрана услышит…

Есть же в здании люди, кроме них? Куда подевался милый доктор, отчитывавший мнимую санитарку за отсутствие бейджика? Неужели его смена закончилась и он ушел домой? Который час вообще? Наверное, уже ночь, хотя непонятно, сколько времени она провела без сознания. Скорее всего, не очень долго – Быстрову это невыгодно. Может, в клинике кто-то остался и есть смысл позвать на помощь?

Она глубоко вдохнула, набирая в легкие побольше воздуха, чтобы закричать погромче, но лишь мучительно закашлялась.