Сон в Иванову ночь (Шекспира)

. Д. Батюшков Сонъ въ Иванову ночь

"Трудно говорить серьезно о такой пьес, какъ «Сонъ въ Иванову ночь», – замтилъ Георгъ Брандесъ, посвятившій, однако, въ своемъ труд о Шекспир около десяти страницъ ея разбору, причемъ повторяетъ въ нсколько догматичной форм положенія объ ея происхожденіи и значеніи, которыя по меньшей мр не проврены и не могутъ считаться доказанными. Остроумныя, а порой блестящія критическія замчанія знаменитаго датскаго критика, къ сожалнію, далеко не ршаютъ вопросовъ, довольно существеннаго характера, надъ которыми, вотъ уже почти два вка, весьма серьезно задумывались изслдователи Шекспира, и все же не пришли къ окончательному проясненію той загадочной пелены, которою словно окутано одно изъ самыхъ поэтичныхъ, если не самыхъ серьезныхъ произведеній великаго англійскаго драматурга. Затрудненіе представляется намъ не столько въ серьезности отношенія къ анализу пьесы, а прежде всего въ томъ, чтобы разобраться во множеств разнорчивыхъ толкованій, которыя были предложены въ объясненіе пьесы и, не разршая многихъ недоумній, которыя она вызываетъ (начиная съ ея заглавія, см. ниже), скоре способствуютъ распространенію ошибочныхъ взглядовъ. Совершенно правильно замтилъ Гоуардъ Фэрнесъ въ своемъ предисловіи къ послднему, образцовому изданію Шекспира (т. X, 1895)[1], что никто не довольствуется признаніемъ того, что намъ достоврно извстно о Шекспир: «именно то, чего мы не знаемъ, наполняетъ томы нашихъ комментаріевъ (our volumes)». Конечно, о томъ, что извстно – нечего было бы и писать; неизвстность заманчива, но догадки не всегда могутъ считаться положительными пріобртеніями. Постараемся отметить лишь степень большей или меньшей вроятности тхъ гипотезъ, которыя были высказаны по поводу «Сна въ Иванову ночь», тщательно выдляя достоврное отъ сомнительнаго.

Какъ бы резюмэ наиболе аккредитованныхъ мнній по данному вопросу въ настоящее время представилъ Сидней Ли въ слдующей страниц, которую мы приводимъ цликомъ, по новйшему изданію его труда о Шекспир въ нмецкомъ перевод, съ поправками и дополненіями лейпцигскаго проф. Р. Вюлькера: "Сонъ въ Иванову ночь" вроятно, возникъ зимой 1595 года. Вроятно пьеса была написана для свадебнаго торжества, быть-можетъ по случаю брака, всеобщей покровительницы поэтовъ, Люціи Гарингтонъ, съ Эдуардомъ Русселлемъ, третьимъ графомъ Бедфорскимъ, брака, состоявшагося 12 дек. 1594 г.; или же по случаю свадьбы Вильяма Стэнлея, графа Дерби, 24 января 1594 – 5 г. въ Гринвич. Поэтъ, обозначивъ съ изысканной лестью королеву – "чистою весталкой, царствующей на Запад (д. II, сц. 1)", отблагодарилъ Елизавету за милостивое расположеніе, которое она ему выказывала, и надялся заручиться и впредь ея покровительствомъ. Фантастическое описаніе Оберона (д. II, сц. 2) того мста, откуда онъ увидлъ, гд ростетъ цвтокъ, прозванный "Любовью въ праздности", за которымъ онъ посылаетъ Пука, вроятно написано Шекспиромъ въ воспоминаніе празднествъ, устроенныхъ графомъ Лейстеромъ королев Елизавет въ 1575 г., при ея посщеніи Кенильворта. Вся пьеса написана въ легкомъ изящномъ тон комедіи. Сюжетъ могъ быть заимствованъ изъ разныхъ источниковъ: у Чаусера въ его "Разсказ рыцаря"; у Плутарха въ біографіи Тезея; изъ метаморфозъ Овидія (кн. IV); изъ старофранцузскаго романа о "Гюон Бордосскомъ", въ которомъ приведена исторія Оберона, романа, переведеннаго на англійскій языкъ лордомъ Бернерсомъ и впервые изданномъ въ 1534 г. Вліяніе Джона Ли (J. Lee) сказывается въ шутливыхъ рчахъ, которыми обмниваются смертные люди и безсмертные духи. Внесеніемъ юмористическаго представленія "Пирама и исби" въ исполненіи простыхъ людей, эллинскихъ рабочихъ "съ мозолистыми руками", Шекспиръ развиваетъ тему, которою онъ уже пользовался при написаніи "Безплодныхъ усилій любви". Но заключеніе, данное въ "Сн въ Иванову ночь", совершенно новое, и можно замтить по поводу этой пьесы, что Шекспиръ впервые открылъ новую область искусства, надливъ фантастическія существа могучей драматической жизнью, чему еще не было примровъ въ литератур".