Сон в красном тереме. Т. 3. Гл. LXXXI – СХХ.

Едва паланкин внесли во двор, все служанки семьи Цзян бросились ей навстречу, величая «госпожой». Как же после этого лишить себя жизни? Ведь она опозорит семью мужа! Всю ночь Сижэнь проплакала, мужа близко не подпускала, но он не сердился, был ласков и терпелив.

На следующий день, разбирая приданое, Сижэнь вытащила из сундука красный пояс, и муж сразу понял, что Сижэнь была служанкой Баоюя. Он знал, что Баоюю прислуживала какая-то служанка матушки Цзя, но не предполагал, что это Сижэнь.

Глядя на пояс, молодой Цзян вспомнил о былой дружбе с Баоюем и преисполнился почтением к жене. Он показал Сижэнь зеленый пояс, который выменял когда-то у Баоюя на красный, и Сижэнь догадалась, что муж ее не кто иной, как Цзян Юйхань, о котором ей когда-то рассказывал Баоюй. Только теперь девушка поверила, что ее брак предопределен судьбой, и поделилась своими мыслями с мужем.

Ошеломленный, Цзян Юйхань больше не склонял жену к близости и буквально ходил за ней по пятам. Так Сижэнь и не удалось покончить с собой.

Дорогой читатель, судьба властвует надо всем. Не обходит ни грешного сына, ни неблагодарного сановника, ни честного мужа, ни целомудренную жену. Поэтому судьба Сижэнь и была занесена в небесную книгу.

Недаром предки, побывавшие в храме Персиковых цветов, сложили такие стихи:

Тысячелетья знали много
Страданий, зла… А смерть одна!

В печалях стала молчаливой
Не только князя Си жена…[88]

Мы не будем рассказывать о том, как счастливо жила Сижэнь, а вернемся к Цзя Юйцуню, арестованному по обвинению во взяточничестве и вымогательствах. Благодаря высочайшей амнистии он избежал тяжкого наказания, был лишь сослан в родные края, а также лишен должностей и званий.

Отправив семью к месту жительства, Цзя Юйцунь в повозке со всем багажом, имея при себе лишь одного мальчика-слугу, поехал следом. Когда он добрался до брода Заблуждений у переправы Стремительного потока, из небольшой соломенной хижины вышел даос и почтительно его приветствовал. Цзя Юйцунь сразу узнал Чжэнь Шииня и тоже ему поклонился.

– Как поживаете, почтенный господин Цзя? – осведомился Чжэнь Шиинь.

– Значит, я не ошибся тогда при встрече, святой наставник, – промолвил в ответ Цзя Юйцунь. – Вы – господин Чжэнь? Почему же не признали меня? Я так испугался, услышав, что хижина ваша сгорела. Ныне нам опять посчастливилось встретиться, и я искренне восхищаюсь вашими высочайшими добродетелями. Я же так и остался грубым и невежественным и потому нахожусь в бедственном положении.

– Прежде, когда вы занимали высокую должность и слава о вас гремела, я, бедный даос, не решился признать вас своим знакомым, – возразил Чжэнь Шиинь. – Только в память о старой дружбе осмелился сказать несколько слов. Не думал я, что наши пути так неожиданно разойдутся. Однако в жизни все имеет свои причины – богатство и знатность, удачи и неудачи. Как ни странно, а мы встретились снова! Если хотите, зайдем ко мне в хижину, побеседуем! Здесь недалеко!

Цзя Юйцунь с радостью принял приглашение. И оба они рука об руку направились к хижине, за ними следовал мальчик-слуга с повозкой.

Приведя гостя в свою камышовую хижину, Чжэнь Шиинь предложил ему сесть, велел послушнику принести чай.

И тогда Цзя Юйцунь попросил святого праведника поведать, как удалось ему избавиться от нут мирской суеты.

– В бренном мире все переменчиво, – с улыбкой промолвил Чжэнь Шиинь. – Вот вы, почтенный господин, пришли из области процветания. Вам ли не знать, что там, среди неги и роскоши, жил Баоюй?

– Как же, знаю! – вскричал Цзя Юйцунь. – Слышал я, будто он тоже подался в монахи! Вот уж не думал, что у такого, как он, хватит решимости порвать с бренным миром!

– Вы заблуждались! – возразил Чжэнь Шиинь. – Я давно знал, что у него удивительная судьба! Много лет назад. Еще до того, как вы появились у ворот моего старого дома в переулке Жэньцин. Мы не раз с Баоюем встречались!

– Как же это могло быть?! – вскричал Цзя Юйцунь. – Ведь ваша родина далеко от столицы!

– Нас связывали духовные узы, – ответил праведник.

– В таком случае, святой наставник, вы наверняка знаете, где сейчас Баоюй? – не переставая удивляться, спросил Цзя Юйцунь.

– Ведь Баоюй – это «драгоценная яшма», – проговорил Чжэнь Шиинь. – За год до того, как было конфисковано имущество во дворцах Жунго и Нинго, в день, когда Баочай отдалилась от Дайюй, эта яшма покинула мир, дабы укрыться от бедствий и обрести единение. Прежние узы были разорваны, а форма и сущность пришли к единству. Яшма высоко вознесла знатного юношу на экзаменах, после чего соединилась, с кем предназначено. Когда-то великие праведники Манман и Мяомяо принесли эту яшму в мир смертных, но сейчас она исполнила все, предназначенное судьбой, и праведники отнесли ее туда, откуда она явилась. Там и находится Баоюй.

Цзя Юйцунь мало что понял из туманных речей Чжэнь Шииня, больше догадывался. И в конце концов произнес: