Сон в красном тереме. Том 1

Бао-юй уже слышал о мудрости и добродетелях Бэйцзинского вана, о его совершенных талантах и необыкновенной красоте, о том, что он со всеми держится непринужденно, не стесняя себя чиновничьими обычаями и государственными церемониями, и давно мечтал с ним познакомиться. Только строгость отца мешала ему осуществить свое желание. Теперь же, когда Бэйцзинский ван сам позвал его, Бао-юй обрадовался и поспешил к нему, на ходу обдумывая, как вести себя при встрече.

О том, как держал себя Бао-юй в присутствии Бэйцзинского вана, вы можете узнать из следующей главы.

Глава пятнадцатая, повествующая о том, как Ван Си-фын в «кумирне Железного порога» показала свою власть и как Цинь Чжун наслаждался в монастыре Пампушек

Еще издали Бао-юй окинул взглядом Бэйцзинского вана Шуй Жуна и увидел, что тот одет в шелковый халат с узором из пятипалых драконов, плотно облегающий стан, подпоясан красным кожаным поясом с кистями, украшенными лазоревой яшмой, а на голове у него шапочка с серебряными крылышками – обычный головной убор вана. Лицо его цветом напоминало лучшую яшму, а глаза сияли, как звезды. Поистине, это был красавец.

Представ перед ним, Бао-юй низко поклонился. Вечнопроцветающий, не выходя из паланкина, положил руку на плечо юноше. Бао-юй был одет в белый с узорами из драконов халат с узкими рукавами, подпоясан серебряным поясом с украшениями из жемчужин, на голове его красовалась шитая серебром шапочка, а на лбу повязка с изображением двух драконов, выходящих из моря; лицо походило на цветок, распустившийся весной, а глаза сверкали, точно капельки застывшего черного лака.

– Недаром о нем идет молва! – с улыбкой сказал Бэйцзинский ван. – Он и в самом деле похож на драгоценность и подобен яшме! А где же то сокровище, которое было у него во рту при рождении?

Бао-юй вынул из-под одежды свою яшму и протянул вану. Бэйцзинский ван Шуй Жун внимательно осмотрел ее, прочитал написанные на ней иероглифы, а затем спросил:

– Эта яшма в самом деле чудотворная?

– По крайней мере, так говорят, – ответил Цзя Чжэн. – Но сам я пока от нее никаких чудес не видел.

Выражая вслух свое восхищение, Бэйцзинский ван расправил бахрому у тесьмы, на которой была подвязана яшма, и собственноручно надел яшму на шею Бао-юя. Затем, взяв Бао-юя за руку, он стал расспрашивать, какие книги тот изучает, сколько ему лет. Бао-юй на все подробно отвечал ему.

Красноречие и рассудительность Бао-юя привели в восторг Бэйцзинского вана, и он сказал Цзя Чжэну:

– Сын ваш поистине напоминает мне детеныша дракона и птенца феникса! Не сочтите мои слова за болтовню, но, может быть, в будущем «молодой феникс затмит славу старого феникса»!

– Ну разве мой щенок достоин столь лестного отзыва! – воскликнул Цзя Чжэн. – Я был бы счастлив всю жизнь, если бы ваше предсказание сбылось.

– Да, да! – проговорил Бэйцзинский ван. – Но вот что я думаю: за такие достоинства бабушка безумно любит вашего внука, а молодым чрезмерная любовь может принести только вред. Если мальчика любят – значит мешают ему учиться. Все это я испытал на себе, и мне кажется, что ваш сын ничем не отличается от меня. Но если вашему сыну трудно заниматься дома, что мешает вам прислать его ко мне? Сам я, правда, ни на что не способен, но меня удостаивают своим посещением самые знаменитые и ученые люди всей страны. Когда они прибывают в столицу, то в первую очередь бывают у меня. Если ваш сын будет приезжать ко мне и беседовать с ними, я уверен, его кругозор еще больше расширится!

– Совершенно верно! – согласился Цзя Чжэн и отвесил ему поклон.

Тогда Бэйцзинский ван снял висевшие у него на руке четки и, подавая их Бао-юю, с улыбкой произнес:

– Мы сегодня встретились впервые, и я даже не захватил с собой подарка, так что пусть эти четки, подаренные мне Высочайшим, послужат знаком уважения, пока я не поднесу вам своего подарка.

Бао-юй принял подарок и тотчас же передал его Цзя Чжэну. Затем оба они поблагодарили вана.

Подошли Цзя Шэ, Цзя Чжэнь и все остальные и стали просить Бэйцзинского вана не утруждать себя и возвращаться домой.

– Покойная уже давно вознеслась в мир бессмертных, не то что мы, обитатели бренного мира, – произнес Бэйцзинский ван. – Хотя я и удостоился небесной милости, незаслуженно унаследовал титул и должность отца, все равно я не могу пересечь дорогу перед колесницей с гробом святой.

Когда Цзя Шэ услышал, что Бэйцзинский ван наотрез отказывается исполнить их просьбу, ему осталось лишь поблагодарить вана за милость. Затем он распорядился прекратить музыку, пронести гроб вперед и снова пригласил вана пересечь путь погребальной процессии. Но это не столь важно.