Сон в новогоднюю ночь

Выдал алчному Гордиенко восемь зеленых сотен.

И вошел в новый год не просто должником, а полным банкротом.

— Всеобщие праздники нас не касаются, — грозно сказал я Римке. — Начинаем работать с третьего января.

— А нас сюда пустят? — усомнилась секретарша.

В холле действительно висел красивый приказ: всему составу НИИ разрешили веселиться аж до старого Нового года. Правда, без сохранения содержания.

— Обязаны пустить, — нахмурился я. — Мы им такую аренду платим — вообще должны ковровую дорожку стелить.

Римка хмыкнула. На ее бесхитростной мордашке я прочитал: «Да хоть и ковер постели — все равно клиентов у тебя нету! И вряд ли они появятся — особенно третьего января…»

Но вслух она сказала:

— Хорошо, я приду.

* * *

Третьего января я был на месте в десять ноль три. Римка, как обычно, опаздывала.

Включил чайник (вода в нем осталась еще с прошлого года), опустился в кожаное кресло (эх, зачем я когда-то выбросил на него целую штуку баксов?!) и мрачно задумался.

Судя по всему, с частным бизнесом придется заканчивать. Закрывать контору, увольнять Римку и милую пожилую бухгалтершу… И рассылать резюме по крупным охранным агентствам. Снова идти под начальника, под его дурное настроение, под жесткий график… «Зато хоть зарплату регулярно будут платить», — утешал я себя. Но на душе все равно было паршиво.

Чайник закипел, щелкнул. Одновременно с этим зазвонил телефон. Я автоматически взглянул на часы: девять минут одиннадцатого. Наверняка это Римка: предупреждает, что задерживается.

Я снял трубку.

— Детективное агентство. Представьтесь, изложите суть дела.

Римка давно пыталась обучать меня «секретарской этике»: мол, по телефону надо говорить сладко-сахарно. Я же — коль приходилось самому выполнять роль секретаря — предпочитал звучать грозно. Как мой друг Вася Перепелкин из УВД.

В трубке молчали. Значит, звонит не Римка — та бы уже давно расхохоталась.

Я слегка сбавил тон:

— Детективное агентство. Чем могу вам помочь?

— Я… я хотела бы… в общем, мне нужны ваши детективные услуги, — прошелестел неуверенный женский голос.

— Какого рода?

— Что значит — какого рода? — еще больше смешалась дамочка.

Да, по телефону я разговаривать не умею.

— В чем ваша проблема?

— Ну… мне нужно проследить за мужем.

Обычно мы не вели дела с ревнивыми дамочками. Не наш профиль. Но сейчас я взглянул на бумажку, где вел учет доходов-расходов, и вздохнул:

— Приезжайте.

Клиентка явилась быстро. Уже через полчаса мне звонила вахтерша:

— Павел Сергеевич? К вам тут гостья. Только я ее без пропуска не пущу.

Еще одна новация проклятого Гордиенко: «Все арендаторы обязаны заблаговременно предоставить в администрацию НИИ списки посетителей на текущую неделю». Мои доводы о незапланированных, срочных встречах Гордиенко решительно отмел.

— Сейчас будет вам пропуск, — буркнул я и помчался на вахту.

Пропуском послужила шоколадка из Римкиных запасов.

— Режимное предприятие, — извинился я перед клиенткой.

Та скептически оглядела обшарпанное фойе и скривила губки. Ее норковая шуба и бриллианты в ушах смотрелись в нашем НИИ слегка неуместно.

Впрочем, мой кабинет с кожаным креслом, кажется, произвел на клиентку впечатление. Она удобно раскинулась на мягком гостевом стуле, внимательно разглядела мои дипломы-грамоты, для понтов развешанные по стенам. А тут и Римка явилась. Просунулась в дверь, подобострастно спросила:

— Чай, кофе? Минеральную воду?

— Эспрессо. Двойной, — надменно попросила клиентка.

— Будет исполнено, — вытянулась Римка.

А я мысленно похвалил себя, что в свое время приобрел кофеварку.

И приступил к делу:

— Ну, рассказывайте. Во-первых, как вас зовут?

— Ирэна Викторовна.

— И работаете вы…

— Господи, какая разница, где я работаю! На работе у меня все в порядке. Проблема — с моим мужем.

Проблема, по словам клиентки, состояла в следующем.

В конце ноября (время беспросветных ледяных дождей) ее муж вдруг решил вести здоровый образ жизни: «Раньше с работы придет — и на диван, а тут вдруг кроссовки купил, спортивный костюм от Таччини и говорит: перед ужином бегать буду. Каждый вечер — по пять километров».

— Муж у меня… — Ирэна Викторовна слегка замялась, — э-э, такой чудачок. У него вечно в голове идеи — одна другой хлеще. То берется китайский язык учить, то старинные автомобили реставрирует. Впрочем, хватает его всегда ненадолго. Я уже привыкла, никогда ему не перечу. Ну и тут — посмеялась и говорю: да бегай себе, мне-то что?

— А вместе бегать он вам не предлагал? — встрял я.

Ирэна Викторовна дернула плечом:

— Я хожу в фитнес-клуб. Три раза в неделю. Да и потом, ноябрь ведь! Дожди, слякоть!

Я промолчал.

— Ну, и начал он бегать. Каждый вечер, с семи до восьми. Возвращался весь мокрый, кроссовки в грязище. Сначала я думала — на два дня его хватит. Тут и снег еще выпал, похолодало… Нет, бегает. Одну неделю, другую… Похорошел, постройнел.

— Так, и в чем же проблема? — не вытерпел я.

Ирэна Викторовна вздохнула: