Сон в пламени

– Береги ее, Уокер, она чистое золото. Я оставлю несколько билетов в кассе, и можете прийти, если захотите. Марис, я рад за тебя. Все будут рады узнать, что у тебя все в порядке.

Еще раз бросив на нее взгляд, как из огнемета, он ушел прочь. Она подмигнула мне и не увидела, как он последний раз обернулся к ней, прежде чем выйти.

– Что за ним числится?

– Давний, давний роман. Виктор больше стремился к известности, чем к вниманию.

– В его глазах еще виден тот роман.

– Знаю, но он раздувает это. Ты не ревнуешь?

– Нет, горжусь. Горжусь, что ты меня любишь. Он понимает, что потерял. По его лицу видно.

– Интересно. Он всегда так хладнокровен. Мы пытались, но он из тех, кто думает, что не заслуживает любви.

– Не очень-то приятно думать, что ты была с кем-то еще.

– Вот наш багаж. Мне тоже неприятно думать, что ты был женат.

– Ревнуешь?

– Размышляю.

Фрау Нут жила внизу. Ее квартира напоминала хижину Хайди в Альпах. Кругом стояла Ваиет[32] мебель, на стенах висели оленьи рога и скверные горные пейзажи вместе с сотнями пожелтевших фотографий ее умершего мужа Лео, тридцать лет проработавшего кондуктором на венском трамвае. У нее была милая дурная привычка печь совершенно несъедобные кексы и пичкать ими первую попавшуюся жертву, которой слишком часто оказывался я благодаря своему соседству. Фрау Нут была поклонницей Орландо и с радостью брала его под свою опеку, когда мне приходилось уезжать из города. Она открыла дверь, держа его на руках.

– Марис и Уокер, вы вернулись! Поздоровайся, Орландо.

– Как поживаете, фрау Нут? Мы привезли вам подарок из Калифорнии.

– Еще пены для ванны! Вы всегда привозите мне самую лучшую. Заходите. Мы тут смотрели телевизор.

Хотя кот был слепой, фрау Нут была убеждена, что он любит сидеть у нее на коленях и смотреть телевизор. Я знал, что он любит сидеть у нее на коленях и смотреть телевизор, потому что это означало время лакомиться, обычно солеными крендельками. Видеть их Орландо было не обязательно.

– Как он тут?

– Грустил, Уокер. Я кормила его всеми самыми его любимыми деликатесами и гладила, когда он просил. Но, наверное, он за что-то на меня рассердился. Или скучал по вас больше обычного. – Ее лицо исказилось, она чуть не плакала.

– О, вы его знаете. Коты делают что хотят. Половину времени он и на меня не обращает внимания.

Фрау Нут улыбнулась, не поднимая глаз.

– Вы очень добры, но на этот раз я что-то сделала не так. Посмотрите, как он рад вас видеть. – Он вился на полу у моих ног.

– Привет, Орландо. Как поживаешь?

– Мой брат дал мне особый рецепт яблочного пирога, фрау Нут. Давайте на неделе вместе его испечем.

– Да, Марис. С удовольствием. Можно пораньше? На следующей неделе у почтальона день рождения, и я испеку для него, если не возражаете.

– Хорошо, конечно.

Марис взглянула на меня и беззвучно, одними губами прошептала: «Скажи ей». – «Про нас?» – так же беззвучно спросил я, указывая на нее и на себя. «Да».

– Мы с Марис решили пожениться, фрау Нут. Вы узнали об этом первой.

Она всплеснула руками и закачалась на кресле.

– Как я рада это слышать! Я знала, что это случится. Я узнала первой? Какая честь! И когда?

Мы с Марис переглянулись и улыбнулись.

– Не знаю. Об этом мы еще не договорились.

– Уокер, а давайте в ваш день рождения. Он ведь уже скоро.

– Точно, Уокер! Вот тогда и устроим свадьбу. И по этому случаю испечем большой яблочный пирог.

– Я испеку его, Марис, но не яблочный! Я знаю специальный свадебный пирог. Это будет мой вам подарок. Eine Noot Torte a la Easterling.

Отперши дверь в свою квартиру, я спросил Марис, как она представляет себе торт Нут.

– Не знаю, но нам придется весь его съесть, даже если он будет начинен ящерицами, иначе мы разобьем ей сердце.

– О боже, дома! Один этот запах… Дома! Орландо щегольской походкой, как модель на дефиле, прошел в дверь первым. Мы вывалили вещи на пол.

– Уокер, я хочу ненадолго съездить к себе, кое-что забрать. Ты ведь не возражаешь, а?

– Нет, а я пока приму душ и посмотрю, не пришло ли какой-нибудь важной почты. Ты хочешь взять какие-то свои вещи?

– Нет, там ничего важного. Моя машина за углом. Я вернусь через пару часов.

Она подошла ко мне, и мы обнялись.

– От тебя пахнет поездкой.

– Почему я и хочу принять душ. Возвращайся скорее, и мы пойдем куда-нибудь поужинаем.

– Я хочу шницель. Нет, а здорово будет выйти за тебя в твой день рождения. Откуда она знает, когда он? Угадала твой знак?

– Нет, шантажировала меня последний год, чтобы найти повод испечь торт ко дню рождения.

– И чем же она тебя шантажировала?

– Угрожала печь по торту в день до конца года, пока я не расколюсь.

– Это опасно. Пожалуй, мне надо забежать в ванную перед уходом.

Она спустилась на первый этаж, пока я в спальне распаковывал вещи. Я расстегнул молнию на одной сумке и стоял, вперившись усталым взглядом в ее содержимое, когда Марис вернулась.

– Орландо любит сопровождать тебя в туалет?

– Обычно нет.

– Не будь он слепым, я бы сказала, что он извращенец. Он зашел вслед за мной и лежал рядом, пока я писала. Теперь я действительно ухожу. Увидимся через пару часов.