Сон в пламени

– Я думаю, нам следует установитьV-Ram щиты, мистер Спок. Мы приближаемся к Сигнуму.

– Это всего лишь копия звезды, сэр. Нет повода для беспокойства.

Среди этих космических слов появилось «Дега».

– Дега? Это еще что за новость? Я вставил диск в компьютер и включил его. Это оказалась одна из художественных программ Марис.

После некоторых манипуляций я умудрился вызвать из машинной памяти чертежи домов и городов.

Как она все-таки талантлива! Талант, юмор и удивительная интерпретация мира. Она не любила показывать незаконченные работы и рассердилась бы, узнав, что я роюсь в ее файлах. Но я тут же простил себя и продолжал смотреть.

Я никогда не спрашивал, не хотела ли она стать архитектором, вместо того чтобы проектировать фантастические города в миниатюре. Когда человека нет поблизости, чтобы ответить, к нему всегда возникают вопросы. Она верила в магию и верила в Бога. Но что она думала о рае и аде? Кого она больше хотела, мальчика или девочку? Чем я действовал ей на нервы, о чем она мне не говорила? Что я должен сделать, чтобы исправиться?

Я увидел эскиз музея клоунов в форме волшебной шляпы, виллу у моря в виде женской руки, тянувшейся к воде.

Под одним из рисунков была цитата из стихотворения Джона Силкина, которое я показал ей:

Страшна любимых смерть

Как предзнаменованье:

И ты умрешь, любовь!

Под другим рисунком, эскизом церкви, было написано: «Противоположностью любви всегда было исчезновение (Патрисия Гиэри)».

И Марис, и я были заядлыми коллекционерами цитат, но что означала эта? Я хотел обернуться и спросить, но Марис не было. Ее не было и больше никогда не будет в моей жизни, если я выполню требование отца.

Как он устроит мою «смерть»? Что будет делать Марис потом? Неужели она действительно, как сказал отец, сохранит мне верность до конца своей жизни? Сначала эта мысль показалась мне утешительной, но потом я понял, как эгоистично желать этого. Неужели он думал, что мне будет спокойнее знать, что та, кого я любил больше всего на свете, проживет остаток жизни «на привязи», полагая, что для нее больше нет других возможностей?

Какое злобное, отвратительное существо мой отец!

Я все смотрел на рисунки, пока не устал.

– Еще один. Но этот «еще один» оказался таким интересным, что я посмотрел еще три.

Четвертый стал бы последним, но на нем был изображен фрукт. Такой фрукт, аромат которого вдохнешь разок – и становится понятно, каким образом апельсин вырывается из мира цвета в мир запахов, когда протыкаешь его кожуру.

Это был рисунок города. Средневекового города, а возможно, и еще более древнего. Я никогда толком не знал историю, но этот город был мне знаком. Это была Вена, о которой «папа» говорил в книжном магазине:

– «Другой город. Город, который ты забыл».

Я знал эти улицы, эти дома. Я знал звуки, раздававшиеся в этом городе в летние дни. Ее рисунок был серией ломаных и кривых, колонн и скульптур, фонтанов и зданий. Это был мой город, и то, что он откуда-то явился Марис, можно было объяснить только любовью.

Когда глубоко кого-то любишь, то знаешь его еще невысказанные тайны. Или тайны, о которых он сам еще не знает. Я не применял к Марис магию. И дело не в том, что я не умел пользоваться скудным могуществом, бессознательно таившимся во мне. Это я знал наверняка. Я не зачаровал, не околдовал ее, чтобы она влюбилась в меня. Я лишь надеялся и стремился к ее любви, зная, что это самый тяжелый труд в жизни. Я любил ее за то, что она такая, как есть, и за то, какой она становилась. Я не мог представить, что в нашей совместной жизни наступит момент, когда бы я обернулся и подумал: «Это ошибка. Она не та, кого я любил. Она не тот человек, за которого я ее принимал». Марис была именно той, с кем я хотел разделить жизнь. И все мелочи жизни, поскольку они тоже входят в магию человеческих отношений: все в твоей жизни важно для твоих любимых, и они помогут тебе справиться.

Хорошо зная ее, я не сомневался, что и она чувствует то же. Картинка передо мной подтверждала это, и, если бы наш мир еще не заполнили чудеса и беды в равной мере, я бы очень испугался увиденного на экране. Марис вошла в ту часть моего сознания, к которой даже я сам не имел ключа или пароля.

Рисунок занял почти весь экран, но в уголке были напечатаны слова: «Дыша тобой на твой день рождения, Уокер. Я тебя люблю». Это был город, который Марис собиралась подарить мне на день рождения. Она лишь не знала, что создала город, с которого я начинал. Ее любовь проникла туда, пусть и бессознательно, и показала мне не только город, но и как пройти по нему, чтобы узнать имя моего отца. Моего второго отца.

Перед отъездом из Вены мне приснился еще один сон.