Сон в тысячу лет

– Если посчитаю, что вина искуплена. Думаю, сотни лет верной службы будет достаточно. Надеюсь, госпожа Кацуми и господин Нобу со мной согласятся, когда придёт время. Они всё ещё выступают за пожизненное изгнание и лишение крыльев. Но я как никто другой понимаю, что для тэнгу значит остаться без крыльев. Худший позор и представить сложно. Всё равно что прилюдно заявить о своей немощи, потерять то, что делало тебя тобой. Целым и настоящим. Тэнгу без крыльев, что человек без рук и ног – существовать можно, но у многих ли хватит воли назвать это жизнью? К тому же с потерей крыльев Райдэн потерял и часть своей магической силы. Сейчас он немногим сильнее низших ёкаев. Другие тэнгу – подданные его клана – отказались ему служить и покинули его земли. Для них подчиняться бескрылому тэнгу – страшный позор.

Мико поджала губы. Она и не представляла, что последствия потери крыльев так ужасны. А уж по нахальному лицу Райдэна и вовсе нельзя было угадать, что он чувствует на самом деле. Впрочем, и сама Мико давно и наглухо срослась со своей маской, той самой, что защищала её от внешнего мира и помогала закрыть глаза на всё то, чего она лишилась.

Мико тряхнула головой, отгоняя непрошеные мысли: вот ещё, думать о Райдэне на чудесной прогулке с Акирой, да ещё и жалеть его. Дёрнул же демон завести этот разговор.

– Я велю Райдэну держаться от тебя подальше, – вдруг заявил Акира, всем телом разворачиваясь к Мико. – Не хочу видеть его рядом с тобой.

– Не думаю, что он причинит мне вред, – осторожно сказала Мико. Всё её нутро воспротивилось словам Акиры. Если уж кому и прогонять Райдэна, так это ей самой и тогда, когда она того захочет. Нет, о чём это она? Она этого и хочет: чтобы Райдэн держался подальше, чтобы не втягивал её в свои игры, чтобы не занимал её мысли.

– Как представлю, что он смотрит на тебя, схожу с ума. – Акира приблизился к Мико и поцеловал в макушку. – А уж если подумаю, что он может к тебе прикасаться…

Акира шумно выдохнул, а Мико невольно вспомнила, как Райдэн крепко обнимал её в полёте, крепко и при этом необычайно осторожно, как она лежала на его груди, чувствуя кожей биение его сердца. Щёки вспыхнули румянцем, а грудь обожгло чувством вины оттого, что она вообще задумалась об объятиях Райдэна.

– Он же не прикасался к тебе, пока меня не было? – Акира лёгким поцелуем коснулся уха Мико.

– Нет, – солгала она, и грудь защемило от боли. Она подалась навстречу Акире, чтобы загладить вину, чтобы у неё не было необходимости больше лгать, чтобы у него не было причин сомневаться.

Их губы встретились в страстном поцелуе, и Мико облегчённо выдохнула, когда одна рука Акиры скользнула в ворот её кимоно и с силой сжала грудь, а другая обхватила за талию. Раненый бок отозвался острой болью, но Мико стерпела, издав лишь короткий стон, который Акира принял за желание. Он развернул Мико спиной, прислонил к стволу ивы и быстрым движением задрал подол её юкаты.

Мико не пыталась его остановить, стараясь дышать ровно и не обращать внимания на боль. Она не хотела его разочаровывать, не хотела, чтобы он сомневался в ней и в её чувствах. Она хотела, чтобы Акира был счастлив, тогда будет счастлива и она.

После прогулки Акира снова улетел на гору Хого, пообещав вернуться к утру, а Мико на негнущихся ногах отправилась в свою комнату. На боку юката расплылось несколько пятен крови, которые Мико старательно прикрывала рукавом. Закрыв за собой дверь, она осмотрела раны. Одна из них открылась, но совсем немного, и Мико выдохнула. Тут на полу у двери она заметила небольшой свёрток и записку.

«Это лекарства от нашего общего друга. Пей по глотку после завтрака и перед сном. Если будет продолжать болеть, говори. Не забывай про амулет».

Мико застонала, скомкала записку и швырнула в угол комнаты.

Глава 20 Мышь, решившая стать кошкой

Глаза госпожи Кацуми смотрели строго и надменно. Она даже не пыталась сделать вид, что находиться в обществе Мико ей приятно или интересно, хоть и вела себя безукоризненно вежливо. Впрочем, возможно, дело было вовсе не в Мико, а в том, что тысячелетняя кицунэ была вынуждена возиться с неразумным ребёнком, который умрёт раньше, чем она успеет моргнуть.

– Танец кагура – важная часть обряда, без которой заклинание выйдет неполным, – говорила она, обводя взглядом просторный зал, устланный отполированными до блеска досками. Золотые глаза её поблёскивали, запирая в себе полуденное солнце.

За её спиной сидела пара ёкаев, похожих будто две капли воды. Один играл на флейте, а другой пел, и оба они синхронно качали головами с острыми рожками и бровями-точками и помахивали тонкими белыми хвостами с серыми кисточками.