Сон великого хана. Последние дни Перми Великой (сборник)

– Верно, удар приметный, – раздались голоса товарищей, с любопытством рассматривающих дело рук неведомого ратника. – Начистоту работа сработана! Нигде ни сучка ни задоринки! Пожалуй, и мы так не сработаем, ежели у пермян не поучимся…

– Ах ты, голова садовая, у пермян учиться вздумал! – расхохотались окружающие, отходя от трупа вогула. – У них, брат, умишко не лишка, кажись, да и силенки они не особливой… А это, полагать надо, наш же брат, человек русский, орудовал. Мало ли здеся-тко повольников наших околачивается, а они ведь, вестимо, князьям пермским разные послуги делают. Ну, и помогли им врагов отогнать… Вот и вся загвоздка!

– Кто их разберет, так или иначе дело вышло. Поспрошаем, увидим ужо, какая тут катавасия творилася… Да чего это отповеди никто не дает атаману нашему? – Зашевелились повольники, не слыша взаимных приветствий со стороны покчинцев на слова предводителя. – Аль, может, по-русски не разумеют они? Надо, брат, толмача в дело пустить. Выходи-ка вперед, Яшка-букашка! Ты, брат, по-пермяцки маракуешь порядочно…

– Стой! – зыкнул атаман, останавливая взглядом подчиненных. – Не Яшкина речь здесь пойдет. Видите, князь здешний выехал встречу нам делать, в новую кольчугу снарядился, на коне добром сидит. С ним толковать мне придется. А он по-русски разумеет, как я слышал, не хуже, чем Яшка по-пермяцки… Надо, братцы, поклон ему отдать, ибо он князь родовитый, что ж делать, хоть и маленький князь…

Новгородцы притихли в одно мгновение, подчиняясь знаку старшего. К воротам подъезжал князь Микал, нарочно надевший на себя кольчугу, снятую было после битвы, и севший на коня, чтобы в таком виде встретить гостей, прибывших в его владения. Следом за ним ехал Бурмат, успевший вернуться из лесу, с бесплодных поисков бежавшего Асыки, наделавшего столько бед в пределах Перми Великой. Несколько десятков вооруженных ратников, стуча и гремя оружием, выступали за князем и воеводой, придавая некоторую торжественность княжескому выезду.

– Будь здоров, князь высокий! – проговорил атаман и отвесил поясной поклон Микалу, предварительно сняв шлем с головы.

Спутники его сделали то же самое, следуя примеру старшего.

Микал отвечал на приветствие:

– Будьте здоровы и вы, гости дорогие! Откуда вас Бог несет в места здешние? Какого вы роду-племени, други мои?

– Из Новгорода Великого мы, из самого Новгорода Великого, – продолжал атаман, лукаво поблескивая глазами. – По Волге-реке мы погуливали, торговлю на лодках вели, барыши большие загребали. А теперича в Пермь пожаловали без спросу у твоей милости княжьей, не во гнев будь сказано тебе, князь высокий… А зовут меня Василь Киприянович, Арбузьев по прозванию, а роду я боярского новгородского. А это мои сотоварищи, помощники мои преусердные… Не знаю, как примешь ты нас, князь высокий?

– Душевно рад я вам, гости дорогие! – горячо воскликнул Микал, поспешно слезая с лошади. – Добро пожаловать хлеба-соли откушать ко мне, как на Руси у вас это водится!

И он взял за руки Арбузьева и повел его за собою, выражая этим свое искреннее желание принять гостей со всем радушием, на какое только был способен.

Новгородцы двинулись за своим предводителем и, идя к княжескому дому, расспросили наконец, с каким врагом дрались пермяне в минувшую ночь, памятную для обитателей городка. Это их всех раздосадовало до крайности, потому что, находясь в нескольких часах пути от подобного кровопролития, они не могли участвовать в схватке со злыми вогуличами, известными по убийству епископа Питирима.

– Только бы подоспеть нам к тому времени, ни один бы вогульчишко цел не ушел! – говорили они, слушая рассказ Бурмата о сражении с ордою Асыки. – У нас уж обычай такой: до последнего человека биться! А там победа аль нет – верно конец скажет…

– А слышь-ка, воевода почтенный, – обратился к Бурмату тот новгородец, который первым увидел труп обезглавленного вогула, привлекшего к себе всеобщее внимание, – никак, посреди вас русские люди обретаются?.. Наверное, помогали вам вогулов бить…

Воевода мотнул головой.

– Не было вчера посреди нас людей племени русского. Одни мы с вогулами билися.

– Да, может, запамятовал ты, воевода почтенный? Мало ли того не бывает. Может, хоть один русак да был среди вас, когда вы вогулов отгоняли?..

– Не было ни одного русака посреди нас, правду я тебе говорю! – с твердостью произнес Бурмат, удивленный настойчивостью новгородца. – А мне ведь поверить можно. Завсегда я в Покче нахожусь.

– Вестимо, поверю я тебе. И все мы поверим тебе, воевода. Только кто же башку снес вогулу тому, который у ворот лежит? Неужто ваш же пермянин поработал так?

– А это, други мои, князь поорудовал, мечом своим широко размахнулся. У него ведь силушка немаленькая!

– Да неужто князь ваш силач такой? Вот уж не думали, не чаяли мы!.. А мы было на человека русского положили… Ишь ты, оказия какая! Право, оказия!..