Сон веселого солдата (СИ)

Вечерело, медленно теряя силу, клонясь к закату, солнце уходило на новый круг. Оживали не только люди, но и местные обитатели пустыни. Поверх коротко стриженных голов сидящих на земле солдат я увидел двигающийся объект и удивлённо присвистнул: шустро работая гибким телом, сторонясь незваных гостей, ползла змея. Ранее тем же маршрутом стрелой проскочил суслик. Воздух после жестокого палящего дня постепенно становился восхитительно прохладным.

Солдаты с задумчивыми лицами, погрякивая ложками о зелёные котелки, ели кашу с тушенкой. Хлеб заменяли галеты и сухари, выгнувшиеся, как невзрачные лодочки. Напротив каждого стояла металлическая кружка со сладким чаем. Застиранные, выгоревшие на солнце опрятные гимнастёрки сливались с песчано-глинистой землёй.

Летняя столовая была проста и надёжна, как солдатский сапог. Две параллельно вырытые неглубокие траншеи служили пристанищем для стоп. Военнослужащие садились на землю друг против друга. Импровизированные лавки и стол накрывались плащ-палатками. Недостаток один - всё та же полуденная жара.

В назначенный вечерний час для оглашения пароля в полевом штабе собирались офицеры от всех подразделений. (Кстати сказать, пароль в переводе с французского означает "слово"). Собравшимся сообщали ежедневно меняющееся однозначное число. Схема работы секретной цифры проста и надёжна, при условии, что с математикой дела обстоят хотя бы на слабенькую троечку. Часовой, заметив человека, громким голосом подаёт команду-вопрос: "Стой! Кто идет?". И сразу же называет уменьшенную цифру пароля. Идущий обязан без промедления остановиться и так же громко и внятно назвать свою цифру, чтобы в сумме получалось назначенное на эту ночь секретное число.

После развода спать ложились в тридцатиместной палатке. Матрасы с подушками двумя рядами лежали на тёплой земле. Поднятые прорезиненные боковины палатки давали свободу прохладному ветерку.

Выспаться в эту ночь так и не удалось.

Отрывистый крик как рукой смахнул ещё не крепкий сон. Все замерли, вглядываясь в темноту. Крикун сдавленным испуганным голосом попросил зажечь спичку. Сдерживая резкие телодвижения, дрожащим голосом призвал поднять плащ-палатку. На груди, притаившись чёрной точкой, сидел скорпион. Испугавшись яркого света, слегка вытянувшись всем телом и задрав ядовитый хвост, с завидной быстротой драпанул в темноту.

Укутавшись почти с головой в плащ-палатку, я заставлял себя заснуть. Дневная усталость взяла своё.

Вскоре тот же тревожный голос стал просить, чтобы из-под штанины извлекли сороконожку. Она оставила на коже солдата свой огненный след.

Закручивая подушку в матрас, я бурчал себе под нос: "Да это ж настоящий террариум! Даже если они смертельно опасны лишь в брачный период, и от укуса скорпа разбарабанит конечность, как дерево, да и только. Всё равно пойду-ка я лучше спать на броню, кто их знает, что у них на уме. У этих таракашек, небось, и мозг меньше спичечной головки". Крепко прижав к себе спальный рулон, осторожно ступая босыми ногами по гладкой тёплой земле, думал о том, что завтра, прежде чем одеться, необходимо внимательно осмотреть одежду и обувь. Забросив ношу на спину БТРа, пулей взлетел следом. Расположился на мягком матрасе, ногами к движкам: "Пусть они бензин нюхают и наоборот".

Лёгкий ночной ветерок делился свежестью и пряным запахом саванны, смешанным с бензином. Вынув руку из-под плащ-палатки, тронул ладонью стальную машину: "Прохладненькая". Улыбнувшись, вспомнил оставленное навсегда сквозное отверстие в командирском люке броневичка, на котором сейчас пытался уснуть.

Жизнь непредсказуема, и в этом её красота. Будущее закрыто от нас, но мы упорно пытаемся переконструировать изменчивый мир под себя. Иметь жизненную цель, - возможно, это неплохо. Но люди погрязли в мечтах и надеждах, незаметно для себя превратились в рабов будущего. Планируем, как провести выходные после рабочей недели. Мечтаем и ждём отпуска. Летом думаем о белоснежной прохладе, зимой скучаем по весеннему разноцветью. Хнычем о несбывшихся планах и вновь строим новые. В погоне за будущим упускаем настоящее. Живя в надеждах, безвозвратно теряем повседневную радость. Однако, если был старт, неизбежно ждёт и финиш. Оглядываясь на прожитое, накануне последней проверки у Бога, осознаём тщетность приложенных усилий. Мечты отменяются, радостные надежды уступают унынию и депрессии.