Сон веселого солдата (СИ)

Дни напролёт на дивизионном плацу репетировался "прощальный парад". Прикомандированные из Союза военнослужащие в новенькой полевой форме, в непривычных для нас панамах и сапогах с высоким голенищем, восседали на свежевыкрашенных боевых машинах. Глаза у солдат были испуганные. Новая местность, недовольные офицеры высокого звания - всё наводило ужас и заставляло бледнеть их настороженные лица. На дивизионном плацу возвели смотровую площадку. Высокое металлическое сооружение с винтовой лестницей выглядело произведением искусства. "Гнёздышко" предназначалось для натовских гостей и иностранных журналистов.

В средствах массовой информации было объявлено о выполнении и завершении боевой операции советских войск в Афганистане. В середине октября временно сформированная общевойсковая группировка двинулась в обратный путь. Нашему полку была поставлена задача обеспечить беспрепятственный проход колонны до границы с СССР. Кишлаки и горы должны молчать, мосты и дороги не взрываться.

Двигались медленно. Чем длинней "ниточка", тем тише скорость. В один из дней остановились у небольшого моста на ночлег. Где и как устроились остальные, нам было неизвестно. Каждый выполнял свою задачу.

Ранним утром, перед подъёмом, на пару с Энди желая попить и умыться, направились к реке. Беззаботно и резво овчарка кружилась рядом. Я шел не спеша, внимательно всматриваясь в извилистую узкую стёжку. Полоска, не зарастающая от ног желающих поклониться воде, круто спускаясь, упиралась в каменистое русло. На противоположном берегу, впереди и слева перед мостом, уткнувшись носом в "зелёнку", стояла БМП с наглухо задраенными люками. На этой стороне, покрывшись утренней влагой, притихли два БТРа. Внутри, прячась от ночного осеннего холода, укутавшись в ватные бушлаты и согревая друг друга телами, вповалку спали ребята. Даже часовой схитрил, поняв, что мы теперь бодрствуем, молча всё свалил на нас. Вот так и далёкая Россия сейчас спит в предутренней темноте.

"Ну и ладненько, пусть поспят...".

Замерев в ожидании, вдыхая всей грудью приятную свежесть реки, крепко сжимая холодный автомат, я вглядывался в узкую полоску бегущей воды. Все органы чувств, как у хищника, работали на полные обороты. Положение было неважное. Крутые берега надёжно прятали русло реки. Спустишься вниз - автоматически утратишь береговой контроль. Духи часто приспосабливали природные укрытия под огневые точки. Отстреляются и бегом на четвереньках вдоль русла, скрываются в заранее вырытых норах-тайниках. Тихо спустившись в ложбину, приостановился, вслушиваясь и всматриваясь. За спиной ничего не подозревающая Энди резвилась и бегала, как конь. Громко дыша, цокая когтями по каменистой тропке, желая меня обогнать, нагло протискивалась сбоку. По-прежнему удерживая палец на спусковом крючке, опустив левую руку, не глядя, ухватил пальцами за кожаный ошейник. Собака, послушно остановившись и приподняв мохнатую мордаху, посмотрела с вопросительным недоумением.

"Здесь, как говорится, с разбегу мордой о телегу или, точнее, - о воду, не получится".

Энди у всех пользовалась особым уважением и привилегиями. В любое время суток, под обстрелом или в обманчивой тишине, двигающийся впереди считается смертником, идущим по лезвию ножа. Вслух это слово никогда никто не произносил, но так думали все. Оттого ей и позволялось чуть больше остальных.

Вчера, когда мы передвигались по центральной улице через Баглан, овчарка захотела пить. Внимательным жадным взором она всматривалась с высоты приостановившегося бронетранспортёра в собравшихся у колодца людей. Подчиняясь чуйке, я оглянулся и не увидел ничего особенного по здешним меркам. Взгляд сразу сфотографировал привычную деталь пейзажа в данных условиях - точку огневой поддержки. С высоты второго этажа, греясь под солнцепёком, затаившись, присматривали за перекрёстком упершийся ножками в плоскую крышу пулемёт и зелёная каска. Получив одобрение командира, тяжело грякнув амуницией и глухо ударив сапогами о землю, я вместе с Энди двинулся на водопой.