Сон войны (сборник)

Считаю своим долгом еще раз предупредить тех читателей, которые, быть может, не обратили внимания на жанровый подзаголовок: это — фантастическая повесть.

Все нижеизложенное якобы происходило 12 лет тому назад на Марсе, за считанные дни до известных событий. Рассказчику, Андрею Павловичу Рюрику, якобы отводилась в них определенная роль. Но события пошли не так, как было якобы намечено, а сикось-накось.

Сию прелюбопытную трактовку марсианской трагедии мне довелось услышать от Андрея Павловича лично, из уст в уши. При этом его уста были максимально приближены к моим ушам — то к правому, то к левому, в зависимости от того, какие зубы он мне лечил, доращивал и восстанавливал. «Заговаривал», как он сам это называет.

Рискну обобщить свои немногочисленные наблюдения, заметив, что все эти нетрадиционные дантисты и стоматологи имеют одну общую черту с парикмахерами. А именно: склонность к некоей «информационной тирании» по отношению к своим клиентам. Причем «террор» зубоврачевателей куда как более жесток, если не сказать жесток. Сидя с распахнутым ртом, с языком, в буквальном смысле слова парализованным волевым усилием вашего тирана, вы не можете считаться даже собеседником последнего. Ибо не имеете возможности ни возразить, ни переспросить, ни съехидничать, ни направить «беседу» в иное русло, любопытное не только ему, но и вам. Охотно, впрочем, допускаю, что уважаемые врачеватели отнюдь не считают свое поведение тираническим. Скорее всего, они предлагают нам эти свои «беседы» в качестве своеобразной дополнительной услуги, долженствующей компенсировать нам их гонорары несколько… гм… завышенные по сравнению с действительной стоимостью врачевания.

Разумеется, я не имею никаких претензий к Андрею Павловичу Рюрику лично. Во всех остальных отношениях, кроме вышеупомянутой профессиональной склонности, это очень милый, симпатичный, уравновешенный человек, и ко всему — один из лучших нетрадиционных стоматологов на Обероне. Если его гонорар и оказался несколько обременительным для меня, я все же отдаю себе отчет в том, что он (гонорар) вполне соответствует его (Андрея Павловича) заслуженной репутации.

Более того: «беседы» моего врачевателя, хотя и неизбежно насильственные, оказались небезынтересными. Ну, во всяком случае оригинальными.

Согласитесь, что не любой стоматолог станет излагать вам фантастические сюжеты собственного сочинения вместо того, чтобы «обсудить» с вами реальные животрепещущие темы, как-то: высокие цены, нелепую моду, вызывающее поведение нынешней молодежи, спортивные новости и неразумную политику местных властей. В Далекой Диаспоре, на самом краю Ойкумены список мало будет отличаться от такового же на Земле.

Несколько слов о том, что привело вашего покорного слугу на Оберон, один из четырех центральных миров Далекой Диаспоры (системы Урана и Нептуна). Оберон знаменит не столько своей индустриальной мощью (немалой) и природными богатствами (значительными), сколько уникальным архитектурным решением человеческих поселений и производственных комплексов. Каковое решение, наглухо запатентованное, является интеллектуальной собственностью этого и только этого мира. Его «города-колодцы» — их на планете насчитывается двадцать три, а в настоящее время сооружаются двадцать четвертый и двадцать пятый, — вот уже полстолетия привлекают к себе внимание самых разных людей и организаций: начиная от недавно возникших служб архитектурного шпионажа и кончая древними, как Земля, праздными зеваками… Впрочем, последние предпочитают называть себя туристами.

Не хочу и не могу отнести себя к этим крайним категориям. На Оберон и не только на Оберон — меня привел мой служебный долг. Точнее сказать, общественный. А если совсем точно: командировка от еженедельника «Голос Диаспоры» и настоятельная просьба его главного редактора.

Милейшего Славомира Захариевича, к моему немалому изумлению, чем-то привлек «исконно-русский» (его собственное выражение, и пусть оно будет на его совести) стиль моих первых беллетристических опытов, незадолго до того опубликованных в «Голосе». Не знаю, не знаю… И до крайности сомневаюсь, что какой бы то ни было стиль можно углядеть в тексте, изуродованном столь варварски — и если бы только ножницами!.. Хочется верить, что Славомир Захариевич действительно читал оригиналы моих опусов. И действительно после публикации. Что до обещанной взбучки редактору художественного отдела «Голоса», то, право же, Бог с ним. Все мы люди, все мы человеки, всех нас раздирают надвое служебный долг и собственное мнение — и все мы мечемся от одного к другому. И ох как мало кто из нас находит успокоение: в одинокой ли гордыне своей правоты, или в безоговорочном подчинении всего себя моральным установкам общества (в узком смысле — требованиям издательской и журналистской этики…).