Сонам

– Тут дела обстоят несколько хуже, – вздохнул Даллес, – он содержится в русском секторе. И с ним вы сможете встретиться только через неделю.

– Как через неделю?! – округлил глаза Стоун, – Но почему?!

– В вашей ситуации, вообще ошибочно само наличие всяческих вопросов, мистер Стоун. Когда имеешь дело с русскими, правильней будет улыбнуться и искренне поблагодарить: спасибо, мол, что всего лишь через неделю!

– Это чёрт знает что! – выругался Стоун, – Сумасшедший дом, какой-то!

– Браво, мистер Стоун, – усмехнулся Даллес, сворачивая с дороги в подворотню – похоже, вы не успев прибыть, уже уловили самую суть здесь происходящего! – «Мерседес» остановился возле полуразрушенного кирпичного здания, – Вот мы и на месте! Видите – синяя дверь, а рядом с ней часовой? – Даллес ткнул пальцем в левый угол развалин, – это вход в бомбоубежище и по совместительству – в Нюрнбергское отделение нашего консульства, – проходите, располагайтесь.

– А вы? – спросил Стоун.

– А у меня ещё есть парочка неотложных дел. – Деланно грустно вздохнул Даллес, – Вечером заскочу на пару слов.

***

– Лицом к стене! – глухо донеслось из-за железной двери. Стоун, отвлёкшись от своих мыслей, повернулся к входу.

Громко лязгнул замок и дверь в комнату для допросов с заунывным воем открылась, заставляя затрепетать под порывами тюремных сквозняков огонёк керосиновой лампы, стоявшей на столе.

– Вперёд! – конвоир слегка подтолкнул заключённого внутрь помещения.

Стоун с интересом разглядывал вошедшего: хмурый, из-под бровей, взгляд внимательно изучает камеру и сидевшего за столом человека. С первого взгляда ясно – перед тобой кадровый офицер: всё так же в военной форме. Знаки отличия не сорваны, а аккуратно срезаны. Следит за собой – усы и борода аккуратно подстрижены, волосы расчёсаны на пробор. Лишённые шнурков ботинки начищены до блеска.

– Лицом к стене!

Арестант, заученным движением повернулся к стене, расставил ноги и наклонился, максимально высоко задирая руки, скованные наручниками за спиной.

Конвоир, сняв наручники, с немым вопросом повернулся к посетителю.

– Спасибо. – Кивнул Стоун, – вы можете подождать за дверью.

Ни малейшей эмоции не промелькнуло на лице тюремщика. Он развернулся, вышел в коридор, захлопнул дверь и закрыл замок. Как и положено – на два оборота.

Заключённый выпрямился и потирая затёкшие запястья повернулся к Стоуну лицом.

Стоун гостеприимно указал на стул напротив себя.

– Здравствуйте, – начал он, дождавшись, когда арестант усядется, – меня зовут Чарльз Стоун. Я британский атташе и у меня будет к вам несколько вопросов.

Щаффер молчал, исподлобья рассматривая Стоуна.

– Итак, – Стоун раскрыл свой портфель и достал оттуда какие-то бумаги. – Вопросы, которые вы услышите, Шаффер, наверняка покажутся вам знакомыми, и я почти уверен, что так оно и будет. Но вот что действительно будет вам в новинку, так это формат нашего общения. Итак, – Стоун положил стопку бумаг на стол и придвинул их к Шафферу. – Я буду задавать вам вопросы, а вы будете отвечать на них. Письменно. При этом совершенно нет необходимости разговаривать со мной. Можете даже не смотреть на меня. По окончании этой нехитрой процедуры мы с вами разойдёмся по своим делам: я в консульство, вы – в камеру. Идёт?

Тот вяло кивнул.

– Отлично! – энергично подытожил Стоун, – тогда, как говорится, за дело.

Шаффер нехотя взял со стола карандаш и придвинул к себе бумагу.

– Ваше полное имя и фамилия.

Шаффер, склонившись над столом, заскрипел карандашом.

– Должность и воинское звание.

– Число, месяц, год и место рождения.

Стоун говорил негромко, но четко и без запинки. Когда допрашиваемый заканчивал написание ответа, незамедлительно звучал следующий вопрос.

– Какие задачи ставились командованием на ваш последний боевой поход?

– Почему вы выбрали для сдачи в плен именно Мар-дель-Плата?

– Как вы решились на переход к берегам Аргентины без навигационных карт и с тем запасом горючего и продовольствия, которыми располагали?

– Какое вы имеете отношение к гибели бразильского крейсера «Байя»?

Шаффер старательно выводил слова, не поднимая головы.

– И последний вопрос, Шаффер, – Стоун вздохнул и откинулся на спинку стула, – Поднимался ли на борт Ю-977 кто-либо из высших чинов Германии?

Шаффер поднял глаза и некоторое время пристально разглядывал собеседника. Затем что-то быстро нацарапал на листе и, не поднимая головы, спросил:

– Это всё?

– А что? – не удержавшись, съязвил Стоун, – куда-то спешите?

Шаффер скривил губы в бессильной злобе, но промолчал.

– Ладно, – вздохнул Стоун, – у меня, действительно, всё.

– Конвой! – громко выкрикнул Шаффер.

Железная дверь, оглушающе лязгнув замком, открылась и на пороге возникла молчаливая фигура охранника.

Шаффер положил карандаш и, придвинув бумаги к Стоуну, встал из-за стола.

– Мой вам совет, господин атташе, – обронил Шаффер, пока конвоир застёгивал наручники на его запястьях. – Оставьте это дело, – он искоса взглянул на Стоуна, – только зря потеряете время.

– Вперёд! – скомандовал конвоир.