Сонбаньён-ян

— Даже не знаю что тебе сказать, — так же шёпотом отвечает Джин Хо. — Но в любом случае, сразу после прихода следующей смены, я иду к Мудан снимать проклятье. И тебе советую. Я зная одну, примерно в трёх кварталах отсюда живёт.

— Куда ж я денусь, я тоже пойду. Вдруг проклятье всё–таки есть. Ещё, надо бы сменщиц предупредить что бы вели себя с Юн Ми, в смысле, Мён Сон Хва, осторожнее, не грубили ей и не досаждали. Здоровее будут.

— Хорошо. Так будет лучше. По крайней мере, мы их предупредим и совесть наша будет чиста. А там, пусть сами смотрят. Мне, однозначно, сегодняшнего утра хватило.

Примерно в это же время.

— Аннён, Гын Хе, это Сун Силь. — Аннён, Сун Силь. — Что–то случилось? — Да, возникла тут проблема с нашей подопечной.

— Что опять натворила эта несносная девчонка?

— Она избила трёх своих сокамерниц. Сильно избила, с тяжёлыми травмами. Начальница тюрьмы передала нам видеозапись избиения и копии документов следствия. Я дала распоряжение, пока не давать делу ход. Очень нужно что бы ты всё посмотрела и тогда примем решение.

— Сун Силь, сегодня не получится. Мы вчера вечером с семьёй вылетели на Чеджу. Хотим немного отдохнуть. Извини, совсем замоталась и забыла тебя предупредить. Давай завтра, у меня в кабинете. В восемь утра.

— Я поняла. Аннён. Завтра в восемь.

— Аннён.

Время действия: десятое января, примерно три тридцать дня Дом начальницы тюрьмы.

После вчерашнего тяжёлого дня, начальница тюрьмы со своей дочкой и маленьким внуком заканчивают обедать. Внук пьёт сок, а она с дочкой, кофе.

В тюрьме тоже есть выходные. Сегодня начальство заслуженно отдыхает, а все возникающие по ходу службы вопросы, должна решать старшая смены надзирательниц и только в экстренном случае, она имеет право обратится к начальнице тюрьмы или её заместительнице. Раздаётся звонок телефона:

— Аннён, это Чон Сун Силь, — начальница на автомате встает и почти принимает стойку смирно. — Аннён, госпожа Чон Сун Силь, я вас внимательно слушаю.

— Я пока что не смогла проконсультироваться по интересующему нас вопросу. Человек, который может утвердить окончательное решение, отсутствует в Сеуле. Завтра мы этот вопрос решим. А подопечная, пусть пока посидит в карцере, подумает о своём поведении. Вы поняли?

— Да, госпожа, всё понятно.

— Ну, раз понятно, тогда ждите моего звонка завтра. Аннён.

— Аннён, госпожа Чон Сун Силь, — начальница облегчённо вздыхает,

— «Слава Гуань Инь,» — думает она. — «Сегодня не нужно ни куда бежать и предпринимать какие–то действия. Можно побыть дома и нормально пообщаться с дочкой и внуком, которые, последний раз, были у неё в гостях довольно давно.»

Время действия: десятое января, около четырёх часов дня. Место действия: исправительное учреждение «Анян», карцер.

Лежу, ни кого ни трогаю, нет ё моё, уже не лежу, а сижу. В животе уже не жжёт, а полыхает, макушку будто бы засунули в костёр. Стук в дверь ни к чему не привёл. Никто так и не явился. Боль настолько сильная, что сознание начинает уплывать. Пытаюсь кричать, но из горла вырывается какой–то тихий, придушенный сип. Перед глазами появляется серое марево. И вот, через это марево, я опять наблюдаю, мерно идущие друг за другом души, облачённые в серые балахоны, точно так же, как это уже было при первой встрече с Гуань Инь. Похоже приплыли. Доконали меня злобные, зашоренные корейцы. Сколько времени я наблюдаю эту очередь, идущую от одного горизонта к другому, понять не могу. Сознание ворочается очень медленно, мысли еле двигаются, как будто бы протискиваются через густой кисель. Рядом раздаётся какой–то невнятный бубнёж, раздражающий меня всё сильнее и сильнее, но я совершенно не могу понять кто и о чём там бубнит. Пытаюсь сконцентрироваться на этом звуке и через некоторое время начинаю понимать, говорящего, непонятный бубнёж превращается в слова:

— Смотри в себя, смотри в себя… — повторяется раз за разом. — Что значит смотри в себя? — спрашиваю я. — Смотри в себя, ищи средоточие, смотри в себя, ищи средоточие… — опять раздаётся монотонный бубнёж.

Благодаря попыткам сконцентрироваться на бубнеже, сознание начинает понемногу проясняться. Осматриваюсь и только сейчас понимаю, что нахожусь значительно выше равнины с очередью душ. Вне пределов серого купола накрывшего равнину. Пытаюсь осмотреть своё тело. Хвала Гуань Инь, на мне по прежнему надета тюремная роба, а не серый балахон, выгляжу как Юн Ми, а не как Сергей Юркин. Возможно, ещё не всё потеряно. Зрение становится всё чётче и чётче. Повернув голову в сторону голоса, с огромным трудом удаётся разглядеть практически прозрачный силуэт, в котором проскакивают золотистые искорки. Собственно по искоркам я его и заметил. Силуэт как робот повторяет одно и тоже.