Сонет Серебряного века. Сборник стихов. В 2 томах. Том 1

Снега покрыли гладкие равнины,
Едва заметен санок первый след,
Румянец нежный-нежный льет закатный свет,
Окрася розою холмов вершины.

Ездок плетется в дальние путины,

И песня льется, песня прошлых бед, —
Простой и древней скуки амулет, —
Она развеет ждущие кручины!

Зимы студеной сладко мне начало,

Нас сочетала строгая пора.
Яснеет небо, блекнет покрывало.

Каким весельем рог трубит: «Пора!»

О, друг мой милый, как спокойны мысли!
В окне узоры райские повисли.

Из цикла «Осенний май»

III

Коснели мысли медленные в лени,
Распластанные кости спали в теле,
Взрезать лазурь голубки не хотели,
И струй живых не жаждали олени.

Во сне ли я, в полуденном ли плене

Лежал недвижно у недвижной ели?
Из купола небес, как из купели,
Янтарь стекал мне сонно на колени.

Вдруг облак золотой средь неба стал,

А горлицы взметнулись тучкой снежной
С веселым шумом крыл навстречу стрел.

Сквозь звон, и плеск, и трепет, как металл,

Пропел «живи!» мне чей-то голос нежный,
И лик знакомый в блеске я узрел.

Посвящение В. Я. Брюсову (Акростих)

Валы стремят свой яростный прибой,
А скалы все стоят неколебимо.
Летит орел, прицелов жалких мимо, —
Едва ли кто ему прикажет: «Стой!»

Разящий меч готов на грозный бой,

И зов трубы звучит неутомимо.
Ютясь в тени, шипит непримиримо
Бесплотный хор врагов, презрен тобой.

Ретивый конь взрывает прах копытом.

Юродствуй, раб, позоря Букефала!
Следи, казнясь, за подвигом открытым!

О лёт царя, как ярко прозвучала

В годах, веках труба немолчной славы!
У ног враги, безгласны и безглавы.

Ответный сонет Ю. Н. Верховскому

Ау, мой друг, припомни вместе с «башней»
Еще меня, кому не чужды «Оры».
Бывало, гость, я пел здесь до авроры,
Теперь же стал певуньею всегдашней,

Наверно, стал наглей я и бесстрашней,

Что смел вступить в содружеские хоры, —
Так пес дворной, забравшись в гончих своры,
Летит стрелой, чтоб не узнали шашней.

А впрочем, нет: в теперешних напевах

Я – чист и строг, хоть и чужда мне мрачность
И сам в себе не вижу иноверца, —

Но присмирел проказник в правых гневах,

И флёр покрыл опасную прозрачность,
Чтоб не смущать доверчивого сердца.

1909, август

* * *

Всегда стремясь к любви неуловимой,
Скитался я, как странник меж людей,
Еще тебя не зная, чародей,
Воинственною облеченный схимой.

Очаровательною пантомимой

Любуясь, думал я: «Помолодей,
О сердце, язвы от страстных гвоздей
Другим, а не тебе, да идут мимо!»

Кощунственно я мыслил о любви,

Не зная близости чудесной встречи,
И вдруг увидел сердце все в крови.

Зовешь меня мечом небесной сечи?

Еще зовешь? На радость иль на бой
Веди меня! Я – твой, я – твой, я – твой!

1912

* * *

Такие дни – счастливейшие даты.