Сонеты 125, 25 Уильям Шекспир, — литературный перевод Свами Ранинанда

Во всяком случае, не трудно догадаться кому была на руку «бессрочная отсрочка» для получения ответа на основной «шекспировский вопрос».

Дело в том, что противники устоявшейся версии Уильяма Шекспира из Стратфорда-на-Эйвоне не считают единственный образец подписи, которой он подписал своё завещание. Однако, рудиментарный стиль этой подписи, является наглядным свидетельством его безграмотности. Отказаться от этой принятой версии неграмотного сына перчаточника Джона Шекспира, которому незаслуженно были приобщены написанные гениальные произведения другим человеком оказалось непосильным трудом для учёных и исследователей. Поэтому все произведения гения драматургии приписывались не умевшему писать Уильяму Шекспиру из Стратфорда-на-Эйвоне, получившего единственное образование в церковной приходской школе.

Результаты графологической экспертизы рассматриваемой подписи показали не утешительные результаты, которые окончательно подтвердили неумение писать человека, поставившего её на завещании.

Ввиду, наличия этих артефактов и после графологической экспертизы, исследователи нашли полноценное подтверждение невозможности написания сыном перчаточника и ростовщиком Уильямом Шекспиром из Стратфорда-на-Эйвоне, столь выдающихся драматических произведений, которые все хорошо знают и почитают и были подписаны именем, — «Уильям Шекспир».

Критики и исследователи обнаружили некоторые особенности при изучении пьес Шекспира, в которых «…отображены женщины всех социальных слоёв общества, сочиняющих, читающих или доставляющие письма». И сочли этот факт, как свидетельство того, что истинный автор этих пьес имел высокий социальный статус в елизаветинском окружения при дворе. Который был не доступен Шекспиру из Стратфорда-на-Эйвоне, по простой причине, он не был наследственным дворянином, как следствие, не был приближён ко двору. Поэтому не мог знать мельчайшие подробности придворной жизни, которые описывал в своих пьесах.

Противники версии Уильяма Шекспира из Стратфорда-на-Эйвоне логически доказали, что не существует документальных записей, которые давали бы более или менее внятное подтверждение его причастности, как поэта и драматурга к гениальным образцам драматургии.

Несмотря на это, взамен конкретных доказательств истинной причастности Шекспира из Стратфорда-на-Эйвоне его сторонники, в качестве доказательств его причастности к гениальным произведениям, в течении длительного времени предлагали литературному сообществу доводы, которые преподносились, как некая «карьера успешного бизнесмена и инвестора в недвижимость». В качестве аргументов приводились непомерно преувеличенные финансовые возможности его деятельности. Однако, подобного размаха финансовой деятельности было невозможно достигнуть без преференций, которые предоставлялись приближенным ко двору дворянам, которым он не являлся.

Заводя в заблуждение литературное сообщество словесными доводами, что известность, которую Уильяма Шекспира из Стратфорда-на-Эйвоне имел в рамках лондонского театрального бомонда, за счёт того, что она была связана с его финансовой деятельностью в качестве ростовщика и торговца солодом. Несомненно, вызывает скептическую улыбку утверждение, что он одновременно с вышеперечисленной деятельностью играл роли, в качестве актёра своих же пьес. Что практически, в условиях елизаветинской эпохи было невозможно совместить.

Учёные выявили неоднократные случаи манипулирования общественным сознанием псевдоисследователями, которые прилагали немалые усилия для фальсификаций любых свидетельств исторической причастности в рамках действий по сокрытию истинной личности гения драматургии.

Альтернативные теории авторства выдающихся пьес гения драматургии, как правило, консервативно отвергались поверхностными ссылками на елизаветинские и якобинские источники о Шекспире.

Таким образом, в литературных кругах получили распространение разнообразные интерпретации иронических персонажей и широко трактуемые гипотетические намёки, указывающие на то, что лондонский театральный мир догадывался, что Шекспир из Стратфорда, не был драматургом, а был прикрытием для некого высокопоставленного автора.

Представители литературного бомонда зачастую отождествляли Шекспира с поэтом-вором, заимствующего чужие произведения, представляя в таком виде широкой публике в качестве литературного образа.

Как например, в одноименном стихотворении Бена Джонсона, социально амбициозный творческий дурак Сольярдо в романе Джонсона «Каждый человек не в духе» или глупый любитель поэзии Гуллио в университетской пьесе «Возвращение с Парнаса» (в исполнении С. 1601).