Соня и ведьма

— Они же явно именно за этим…

— Сделали прозрачные стены! — понимающе закончила я.

Зинаида надула щёки, но всё же смягчилась:

— Ладно. Давай паспорт, оформлю временный пропуск.

Я округлила глаза, пытаясь максимально приблизить их по форме и размеру к очкам:

— А я его в офисе забыла. Для того и ломлюсь!

Консьержка неодобрительно поцокала, но всё же нажала большую красную кнопку, по велению которой провернулись поручни.

— Паспорт она забыла, — пробурчала женщина. — Забыла паспорт — осталась в сотрудниках. Думаешь, как я сюда устроилась? Эй, стоп! А это кто?

— Это со мной! — поторопила я Лину. — Подруга. Лучший искатель паспортов!

Бесконечный серый коридор выделялся только прямоугольниками таких же серых одинаковых дверей. Меня передёрнуло от воспоминаний о похожих один на другой, прямо как эти двери, дней и лет, проведённых в штате «Пересмешницы».

— И это тут ты работала? — с откровенным отвращением озиралась Лина. — Понятно, как стала такой змеюкой.

— Это я змеюка?!

Я аж с шага сбилась, что, впрочем, нас и спасло: знакомая до зуда дверь распахнулась, из неё показалась пухлая короткая ножка в начищенном ботинке. Георгий Витальевич! Я схватила коллегу за рукав и втолкнула в ближайший кабинет. Нет, я вовсе не боялась бывшего начальника! Теперь уже точно нет. Но он как никто помнил, что Соня Шкуркова официально уволена, и точно не постеснялся бы вызвать охрану, чтобы вышвырнуть меня на улицу.

Подняв идеально чёрные графичные от природы брови (любой карандаш смылся бы дождём), она ждала объяснений.

— Что? — я подперла дверь спиной, чтобы кто не распахнул её в самый неожиданный момент.

— Змеюка и трусиха. Ты боишься этих людишек? Толстяк дрожит, как осиновый листок. Что-то на почве денег, судя по ощущениям. Эти эмоции особенно мерзкие. Люди — жалкие! Их эмоции — помойка. А ты от них прячешься!

Понадобилось немало силы воли, чтобы не попросить её сбавить тон: так нас точно выставят из редакции прежде, чем найдём портал.

— Кирилл хотел, чтобы мы сделали это тихо.

— А ты всегда безропотно слушаешься мужчин? — она развязала пояс на плаще и стряхнула с него капли. Я тоже освободилась от куртки, но промокла так сильно, что это только заставило сильнее мёрзнуть.

— Если они предлагают что-то разумное.

«Что случается крайне редко», — вставила ведьма, но исчезла прежде, чем Лина уловила её.

— Просто прощупай присутствующих, — мирно попросила я, не поддаваясь на провокационные фантазии Нели, в которых Лину уже делили на аппетитные кусочки тысячи чертей. — Найдём портал, поговорим с подозреваемыми. Больше от нас ничего не требуется.

— От нас требуется не угробить друг друга к концу дела. А это, знаешь ли, непросто, новенькая.

Я сильно пнула дверь, сразу осознав, что пальцы на ноге будут болеть ещё очень и очень долго. Ну и пусть нас услышат! Пусть выведут! Сил терпеть это безобразие больше нет! Нели с готовностью подобралась: она знала десяток заклинаний, способных выручить в сложившихся обстоятельствах. И только два из них не подразумевали смертельного исхода для одного слишком прямолинейного эмпата.

Тише, Нели, тише! Она же провоцирует нас!

«И ей это удаётся!»

Да, удаётся.

— Какого хрена, Лина?! Что я тебе сделала? Оскорбила матушку? Съела прибережённый тобой ланч? Ты ненавидишь меня с первой нашей встречи!

Она сильно сжала губы, но всё-таки разродилась:

— А что, я не могу ненавидеть тебя просто так? За дурацкую причёску с закосом под ангелочка и очки а ля «я невинная девочка»? Ты бесишь меня, новенькая! Ты пытаешься отнять то, что принадлежит мне по праву!

Плащ в её руках едва не разошёлся по швам. Красивая, уверенная в себе и грациозная, после этого выпада Лина больше напоминала ненормальную преследовательницу супер-звезды. Помешавшуюся, забывшую о собственных интересах.

Ну конечно! Только слепая не заметила бы.

Я подошла осторожно, медленно, как к дикой псине, разучившейся кому-либо доверять, словно позволяя ей привыкнуть ко мне. Освободила плащ из сведённых судорогой пальцев, пока она не порвала дорогую вещь, аккуратно свернула и отложила.

— Кир? — понимающе спросила я.

Она крепко зажмурилась и замотала головой, но быстро остановилась, кусая губы. Зашептала, уставившись в одну точку, точно признаётся самой себе, а не излишне догадливой ненавистной девчонке: