Sonin.ru - Уроки экономики

Пятнадцать лет спустя операция «преемник» провалилась и в Китае. Наследовать Великому кормчему Мао должен был генерал Линь Бяо, министр обороны и член Политбюро. Это было прямо написано в уставе компартии Китая, одобренном на съезде в 1969 году. А в 1973 году он, согласно официальной версии, предпринял неудачную попытку покушения на Мао и погиб вместе с семьей при попытке сбежать из страны.

Почти полная невозможность «престолонаследия» — свойство не только коммунистических режимов. У испанского генералиссимуса Франсиско Франко тоже был преемник — его давний соратник генерал Луис Карреро Бланко. В 1973 году Бланко сменил постаревшего диктатора на посту премьер-министра. Однако уже через шесть месяцев его убили террористы, и на первый план вышел наследник испанского престола Хуан Карлос, который в самом скором времени предал все, что было дорого покойному Франко, — ввел свободные выборы и поставил армию под гражданский контроль. Когда франкисты, поклонники «жесткой руки», попытались совершить военный переворот и отменить результаты выборов, которые передали власть в руки еще недавно нелегальной оппозиции (партии бывших диктаторов, как правило, плохо выступают на выборах после падения диктатуры), король твердо встал на защиту демократии.

Гарвардский профессор Хорхе Домингес, самый известный в США академический специалист по режиму Кастро и, возможно, реальный кандидат в президенты Кубы, если там когда-либо произойдут демократические выборы, вывел формулу успешной диктатуры³². Один из существенных ингредиентов — институт регулярной передачи власти. В Мексике на протяжении пятидесяти лет существовала однопартийная система, при которой уходящий президент имел большие возможности по выбору преемника после окончания шестилетнего срока, но не имел никаких шансов остаться у власти сам. В Китае бурные события после смерти Председателя Мао в 1976 году привели к власти Дэн Сяопина, который предпочел установить неформальные, но жесткие ограничения для тех, кто занимает ключевые государственные посты и сам подал пример, постепенно освободив все должности, которые занимал.

Правда, и у Дэна была неудача с преемником. Чжао Цзыян, уже ставший премьером и первым секретарем компартии, оказался не на той стороне баррикад на площади Тяньаньмэнь, где в 1989 году танки давили студентов, требовавших демократизации. После некоторых колебаний Дэн был вынужден поддержать тех членов Политбюро, которые выступали за жесткий курс по отношению к студентам, а преемнику пришлось отправиться под домашний арест до конца своих дней. Впрочем, эти потрясения не нарушили базовых принципов, на которых строится нынешний китайский режим. Поговаривали, что Цзян Цзэминь, занявший посты Дэна и Чжао, не хотел уходить в отставку в начале XXI века и освобождать дорогу новому поколению, но запущенный Дэном механизм преемственности оказался сильнее.

Фидель Кастро побил множество рекордов для политических деятелей — в Книгу рекордов Гиннесса вписана его самая длинная речь в истории ООН, — но ему не удалось построить устойчивую диктатуру с эффективным механизмом преемственности. Это хорошо видно по тому, что власть была передана стареющему и никогда не отличавшемуся особыми способностями младшему брату. Но главный показатель «неуспеха» — один из самых низких в мире темпов экономического развития. Опыт корпоративного сектора показывает, что смерть Кастро могла бы оказать положительное влияние на экономику. Изучение последствий смертей диктаторов это полностью подтверждает.

В ОЖИДАНИИ РОСТА

Гарвардские экономисты Бен Джонс и Бен Олкен попробовали оценить, насколько сильно изменяются темпы экономического роста после смерти лидера страны³³. Оказывается, довольно сильно, если речь идет о диктатурах, где власть лидера не ограничена политическими партиями, средствами массовой информации или какими-то институтами. А в демократиях лидеры не играют практически никакой роли — их смерть не сказывается даже на уровне инфляции (смерть диктаторов сказывается, и очень существенно).

Джонс и Олкен смотрят только на те смерти, которые были вызваны естественными причинами — например, сердечным приступом — или произошли в результате несчастного случая. Почему нельзя включать в анализ убийства или насильственное отстранение от власти? Дело в том, что и покушения, и попытки переворота могут быть связаны с экономической ситуацией в стране напрямую. То есть рост начался после убийства диктатора не потому, что он умер, а, наоборот, он был убит из-за того, что являлся препятствием для экономического роста. Та же логика может действовать и в случае бескровной смены власти. Зависимость между экономическими спадами и вероятностью военного переворота — установленный факт³⁴. То, что Джонс и Олкен рассматривают только те смерти, которые не связаны напрямую с экономической ситуацией, позволяет им получить оценку «роли личности в истории».