Сонька Золотая Ручка. История любви и предательств королевы воров

— Девочка, значит, в будущем мать. А раз мать, то будет рожать вас, идиотов. Так что лучше в мать не плевать!

* * *

Левит Лазаревич возвращался домой от Соньки поздно. Улочка была узкая и темная. До дома, где жил старый вор, оставалось совсем ничего, когда ему навстречу вышел высокий мужчина в длинном черном пальто и картузе. Санданович по-старчески подслеповато посмотрел на неожиданно возникшую фигуру, всплеснул руками.

— Арон? Вы не можете себе представить, но моя интуиция давно уже подсказывала, что я когда-нибудь встречу вас именно здесь. Что вам угодно, молодой человек?

Арон был весьма навеселе. Он обошел вокруг старика и сообщил:

— Поговорить.

— Самое подходящее место. Вы, конечно, хотите сообщить мне что-то весьма приятное?

— А я по-другому не умею. Откуда топаешь, хрычовник?

— Ну, у каждого человека есть право на тайну. Поэтому ваш вопрос считаю глупым и отвечать на него не собираюсь.

Левит Лазаревич попытался обойти парня, но тот придержал его.

— От Соньки топаешь?

— Хорошо, если вы так настойчивы, отвечу — от мадемуазель Софьи.

— А чего там делал?

— Пил чай, вел беседу, любовался младенцем. Вы ведь знаете, что мадемуазель родила?

— От тебя, что ли?

Старик печально и долго посмотрел на Арона, вздохнул.

— Я знал, что вы глупы, но не думал, что настолько.

Он снова попытался обойти пьяного человека, и — тот снова резко остановил его.

— Отвечай, чего делал у Соньки?

— По-моему, я уже ответил.

— Это из-за тебя она бросила меня!

— С чего вы этот бред взяли, Арон?

— Ты ее сделал главной среди воров. А я получился так, на подхвате. Бабе нельзя быть главной!

— Смотря над кем. Над вами, конечно, нельзя. Как можно быть главным над тем, кого нет?

— Это меня нет?

— А по-вашему, вы есть? Ой, Арон, не смешите меня в последние дни жизни! Хочу умереть серьезным. Вы ведь сейчас будете бить меня?

— Нет, глазки строить!

— Бейте, если не боитесь за себя, Арон.

Арон ударил его так сильно, что старик упал. Парень принялся бить лежачего, матерясь, сопя и подскальзываясь на грязи.

* * *

Глубокой ночью грязный и окровавленный Арон постучался в двери полицейского участка. Полусонный околоточный встретил его подозрительно, с неприязнью:

— Кто такой? Чего надо?

Арон разгреб пятерней скомканные волосы, махнул рукой в сторону двери.

— Там человек убитый.

— Какой человек? Где?

— В соседнем дворе. Старика убили.

Полицейский подошел к Арону, подозрительно заглянул в лицо.

— Ты почем знаешь, что старика?

— Пригляделся.

— Фамилия?

— Убитого?

— Твоя.

— Арон Фиксман.

Околоточный никак не мог понять, о чем говорит этот человек.

— Ты убил, что ли?

— Не-е! — тяжело завертел головой Арон. — Почему я? Видать, пришили по пьянке.

— А сам?

— Тоже маленько пьяный… Но убивал не я.

Полицейский взял тяжелую шинель, накинул на плечи.

— Пошли покажешь.

— Подожди, — неуверенно придержал его Арон. — Потом покажу. Сначала хочу что-то рассказать.

Полицейский нехотя опустился на стул.

— Ну, говори.

— Я знаю, кто убил! И вообще я многое знаю, — с прищуром посмотрел на околоточного, ухмыльнулся. — Про Соньку Золотую Ручку слыхал?

— Это кто?

— Воровка, бриллиантщица. Главная в городе. Это ее люди убили Левита.

— Левита? — Не поверил сказанному полицейский. — Левита Сандановича убили?

— Я ж говорю! А Соньку надо брать. А то уйдет, и больше не сыщете.

Околоточный окончательно пришел в себя, взял из шкафа наручники, приковал Аронову руку к своей.

— Едем на Литейный. Там все и расскажешь.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

В пресловутом номере «Астории» собралась вся воровская команда Соньки: Красавчик, Улюкай, Кочерга, Тимка, еще несколько воров. Арон тоже находился в номере, сидел неподалеку от Соньки, тихий и прибитый. Она помолчала, глядя в пол, затем подняла глаза.

— Сандановича убили свои, — произнесла она севшим голосом. — И мы должны узнать, кто пошел на такую низость, на такую подлость.

— Как узнаешь? — подал голос Красавчик. — Даже если эта тварь среди нас, все одно — не признается.

— Он среди нас, — сказала Сонька.

Воры от таких слов напряглись, замерли. В соседней комнате заплакал младенец, туда сразу же заторопилась нянька. Воры продолжали переглядываться между собой.

— Ты чего, Сонь, бузишь? Чего напраслину гонишь? — возмутился Улюкай. — Рассорить нас хочешь, что ли?

— Наоборот, хочу, чтобы мы еще дружнее стали. Определить гадину — это все равно что вырвать больной зуб. — Она внимательно оглядела сидевших. — Кто первым принес весть, что Левита убили?

Все посмотрели на Арона.

— По-твоему, эта гадина — я? — сглотнул нервно Арон.

— Я этого не сказала, — ответила Сонька. — Как ты узнал, что старика убили?

— Как узнал? Увидел случайно, вот и узнал. А потом полиция…

— Что — полиция? Ты был в полиции?

— Ну! Сходил, сообщил… Чтоб подозрений не было…

— Каких подозрений?

— Подозрений на нас, на воров. Пусть убийцу ищут в другом месте.

— Почему не пришел к нам сразу?

— Пришел. Вот он я, перед вами, — Арон поднялся. — Если я тут чужак, тогда самое время мне уйти. А то, чего доброго, на меня все свалите.

— Сядь! — приказала Сонька.