Сонька Золотая Ручка(Жизнь и приключения знаменитой авантюристки Софии Блювштейн. Роман-быль)

— Пожалуйста, графиня, сделайте одолжение, но только в сопровождении надзирателя.

Вместе с околоточным Софья Владиславовна, не торопясь, прошла через столовую в будуар и на глазах у надзирателя вынула из ночного столика связку ключей.

Вернувшись в гостиную, она застала одного лишь чиновника.

— Скажите, пожалуйста, графиня, бывал у вас барон Гакель? Положим, что он не барон, но именует себя таковым. Но это безразлично. Так бывал?

— Барон? О, да. Он иногда бывает. Вы говорите, что он не барон? Это меня удивляет.

— Простите за нескромный вопрос: он иногда ночевал у вас?

— Я предоставляю себе право не отвечать на подобные вопросы, — спокойно парировала графиня.

— Это ваше право, но долг мне повелевает предложить вам такой вопрос.

Софья Владиславовна ничего не ответила и села в кресло около стола. Чиновник ушел. В коридоре раздавались голоса. Сыщики покрикивали на прислугу, та огрызалась. Софья Владиславовна в зеркале видела, как за каждым ее движением следит лупоглазый Марков.

Раздраженный, вернулся в гостиную чиновник.

— Вы, графиня, благотворите предъявить ваши документы. Лицо ваше кажется мне очень знакомым.

— Благоволите проводить меня в будуар, там я могу вам показать свидетельство о браке.

— А метрика?

— Не помню, где она у меня. Недавно ее искала и, вообразите, не нашла, — с пренебрежительной миной процедила она.

— Ну, в таком случае хоть свидетельство о браке и вид на жительство.

Софья Владиславовна достала бювар из светлой шагреневой кожи и предоставила его в распоряжение чиновника.

— Тут все.

— Посмотрим.

Чиновник подолгу проверял каждый документ — глядел на свет, ощупывал, наконец, возвратил бювар Софье Владиславовне. Все было в порядке — не придерешься.

— Скажите, графиня, у вас нет другого выхода из особняка?

— Ворота, но они всегда закрыты.

— Удивительная вещь. Не может быть, чтобы трое сыщиков — и все страдали галлюцинациями.

— Я вас не понимаю.

— Да тут и понимать нечего. Видели, как барон приехал вчера вечером, еще один тип утром был, и через какие-нибудь двадцать минут никого…

— Потрудитесь поискать. Мне нечего вам сказать. Может быть, барон и был. У него ключ от парадной, но я только что встала. Даже кровать не убрана.

Чиновник злобно взглянул на Софью Владиславовну. Сыскное чутье говорило ему: здесь что-то неладно. Но обыскали весь дом и абсолютно ничего не нашли. Явился сконфуженный пристав.

— Придется протокол составлять.

— В участке составим, — резко оборвал его раздраженный неудачей чин сыскного отделения.

— Как вам будет угодно.

— Надеюсь, у вас нет к нам претензии? — с кривой улыбкой обратился к Софье Владиславовне Алексеев.

Та ничего не ответила.

— Пардон, сударыня, — звякнув шпорами с гвардейским шиком, прокартавил пристав.

— Что делать, — с вымученной усмешкой ответила ему графиня, по-прежнему не обращая внимания на чиновника, — я понимаю, долг службы, хотя, конечно, не очень приятно все-таки…

Наконец дверь за полицейскими захлопнулась, и прислуга вернулась в гостиную, где ее поджидала Золотая Ручка, сразу утратившая контроль над собой и отдавшая себя во власть нервной дрожи.

— Ох, и замучили меня черти окаянные. Всюду лезут, тычутся, ругаются, — жаловалась Таня.

— Что с ними поделаешь? Приказали искать — они и ищут. Поставь скорее самовар, я еще чаю не пила.

Когда горничная удалилась, графиня в изнеможении рухнула на диван. Она ломала руки. Она готова была обильно разрыдаться.

— Господи, надоело так жить! Пристрою детей — и за границу!

Глава XIII НОВАЯ ПОБЕДА

Одна забота не давала Софье Владиславовне покоя — деньги. Она решила перевести их за границу: часть — в Париж, а часть — в Берлин.

Осторожно, небольшими суммами, переправляла она свой капитал, беря каждый раз аккредитив на свое имя — графини Миола. Аккредитивы прятала в несгораемом шкафу Московского торгово-промышленного банка. Ключ от шкафа оставляла на хранение в кондитерской Сиу у продавщицы Прокофьевой. Все было тонко рассчитано. В случае обыска не смогли бы найти даже следа этих денег.

Однажды шла Софья Владиславовна по Кузнецкому мосту, неся в ридикюле очередную порцию капитала. И тут мимо нее на прекрасном рысаке проехал господин с окладистой бородой. Он оглянулся на нее, остановил кучера. Это не ускользнуло от внимания Софьи Владиславовны.

Она специально остановилась у витрины книжного магазина товарищества «Вольф», делая вид, что рассматривает обложки французских романов.

— Простите, мадам, — обратился к ней бородатый на прекрасном французском языке, — мне кажется, я имел счастье быть представленным вам в Париже.

— Возможно.

— Разрешите возобновить знакомство? Куда мы пойдем?

— Сейчас мне некогда. Завтра уезжаю. В квартире такой разгром. Я бы предпочла встретиться с вами… ну, хотя бы в театре.

— В таком случае, разрешите записать ваш адрес. Я пришлю билет.

Софья Владиславовна извлекла из золотого миниатюрного портсигара малюсенькую визитную карточку с адресом.

— Вы, наверное, меня помните. Моя фамилия — Морозофф, — добавил он, коверкая на французский манер свою фамилию.

— О, да, конечно. Вы были с одной красивой блондинкой.