Сонька Золотая Ручка. Жизнь и приключения знаменитой авантюристки Софии Блювштейн. Роман-быль

Она вынула из бумажника пачку сторублевых ассигнаций, пересчитала и отложила в одну кучку шесть тысяч.

— Вот это мне, а вам я оставляю на расходы двести рублей и всю мелочь.

Морозов не протестовал. Он весь был под обаянием этого изнеженного тела. От графини дышало страстью, жгучие глаза обещали неземную радость.

В этот момент, постучав предварительно несколько раз, внесли ужин. Софья Владиславовна, как ни в чем не бывало, убрала деньги в свой ридикюль и спокойно села есть сюпрем. Полилось шампанское.

— В номера! — скомандовал Морозов, выходя из ресторана.

— Нет, лучше ко мне. У меня все-таки чище.

— Я счастлив, но думал, что…

— Вам нечего думать. Я денег даром не беру.

Когда Морозов проснулся в кровати бок о бок с очаровательным, пышущим здоровьем телом, он не мог удержаться от ласк. Он осыпал ее поцелуями. И ласки его становились все более и более притязательными.

— Милая, — шептал он в порыве страсти.

— Не хочу с тобой расставаться. Приезжай ко мне в Париж. Я буду ждать тебя. Остановлюсь в «Континентале». Приедешь?

— О, да, да! Конечно. Все для тебя…

На улице было уже светло. Часы в столовой пробили десять.

— Я встану, дорогой, — сказала, соблазнительно позевывая, Софья Владиславовна и в одной сорочке направилась в ванную комнату.

Вернулась она закутанной в мохнатую простыню. Ее тело еще более порозовело и красиво отличалось от мохнатой простыни безукоризненной чистоты. Умышленно она подошла к Владимиру Федоровичу и поцеловала его в губы. При этом простыня соскользнула с ее плеч, обнажив дивные формы.

Снова порыв страсти охватил Морозова. Вздохи и стенания наполнили уютную спальню графини. Вырвавшись, наконец, из объятий очаровательной женщины, Владимир Федорович схватился за голову. Его шатало, точно от выпитого вина, настолько он был опьянен знойной женской лаской.

— Так ты приедешь ко мне в Париж? — с шаловливой улыбкой спрашивала графиня.

— Конечно, милая, дорогая, — шептали уста влюбленного, и он на колени опустился перед кроватью, на которой лежала все еще обнаженная красавица.

— А я тебе не верю.

— Чем же тебе доказать?

— Напиши в чековой книжке задаток, тогда поверю…

Морозов схватил бумажник, нащупал трясущимися руками чековую книжку и бросился в будуар, где стоял письменный столик.

— Теперь поверишь, Сонечка!

И он протянул ей чек на пятьдесят тысяч рублей.

Когда Морозов ушел, Софья Владиславовна внимательно рассмотрела этот значительный по сумме чек. Все было в порядке. Затем она вскочила и быстро принялась одеваться.

В тот же день Сонька рассчитала прислугу, подарила Тане за верную службу свое старое плюшевое пальто, передала ключи домовладельцу и простилась с детьми.

Прощание было недолгим. Оно не дышало особой материнской лаской. Что там дети… Софью Владиславовну влекло к бурной и веселой деятельности.

Глава XIV НАШЛА КОСА НА КАМЕНЬ

Какой-то внутренний голос торопил Золотую Ручку как можно скорее покинуть Москву. Явных причин опасности для нее не было, но все же в душе не проходила тревога. Чек на пятьдесят тысяч, подаренный Морозовым, она передала в один банкирский дом, поручив перевести эту сумму в Берлин.

При себе у Софьи Владиславовны было тысячи три рублей да банковские квитанции.

Впопыхах она забыла запаковать свои бриллиантовые серьги. Она вспомнила о них уже в вагоне, когда, глядясь в зеркало, обратила внимание на замечательную игру камней. Каждая серьга весила не меньше двадцати каратов.

Никогда она не надевала в дорогу подобные драгоценности. И тут вспомнила Софья Владиславовна худенькую блондинку, которую обворовала в поезде: «Ой, не к добру».

Ей пришлось ехать в Париж в общем вагоне первого класса. Освещение было слабым, в вагоне царил полумрак. Против Блювштейн разместилась пожилая дама с девочкой лет одиннадцати. Рядом подсел элегантный господин в цилиндре. Софье Владиславовне он показался человеком из общества. Он поминутно подбрасывал монокль, держал себя довольно развязно, первым заговаривал с попутчиками.

— Далеко ли изволите ехать, сударыня?

— Далеко, — ответила Софья Владиславовна нехотя.

— Вероятно, за границу? Я тоже туда еду.

Золотая Ручка сделала вид, что не слышала вопроса.

— А вы, мадам, далеко ли едете? — спросил хлыщ пожилую пассажирку.

— Я до Вильны. Я к мужу еду. Он там служит инженером.

Господин сделал вид, будто очень интересуется служебным положением мужа дамы.

— Он начальник тяги?

— Нет, он начальник дистанции «Вильна — Вержболово».

Софья Владиславовна уселась поудобнее. Тревога не проходила. Она достала свой несессер и сильно надушилась пахучим одеколоном. Пожилая дама недружелюбно поглядела на Софью Владиславовну. Минут через пять она пожаловалась девочке, что у нее болит голова.

Пришел кондуктор.

— Скажите, господин кондуктор, не найдется ли у вас два свободных места?

— Точно так-с. Рядом в купе есть как раз два места.

— Может быть, я вас стесняю, так мне нетрудно перейти куда-нибудь, — встрял в разговор господин в цилиндре.

— Нет, милостивый государь, вы тут ни при чем. Я не выношу сильных духов.

Софья Владиславовна презрительно передернула плечами.