Сонька Золотая Ручка. Жизнь и приключения знаменитой авантюристки Софии Блювштейн. Роман-быль

— Вы, значит, разочарованы жизнью? — спросил он.

— Я теперь смотрю на жизнь иначе, чем несколько лет назад. Тогда я питала ко всему человечеству особую любовь, доверчивость, но сейчас никому не верю.

— Такой пессимизм не соответствует вашему возрасту. Вы только вступаете в жизнь, а пессимизм плохой спутник на этом трудном пути земного существования. Без оптимизма жить нельзя. Надо верить даже под страхом разочарования.

Софья Владиславовна загадочно улыбалась, но ничего не отвечала. Разговор принял слишком назидательный характер. Она не понимала и половины выражений научного свойства. Темирбабов принял, однако, это молчание за признак согласия с его взглядами и продолжал увлеченно развивать свою теорию:

— Надо жить для жизни. Надо радоваться жизни, надо вкушать те наслаждения, которые дает каждый день природа своими яркими лучами, красивыми зрелищами и ощущениями, которыми полна вселенная.

Доктринерствуя, Темирбабов незаметно подливал вино в бокал Софьи Владиславовны, которая теперь уже не цедила, а пила большими глотками.

— Я вас научу жить, — продолжал поучать собеседник, — если вы будете меня слушать, то вскоре станете смотреть на мир иными глазами.

Софья Владиславовна притворилась, будто вино на нее сильно подействовало. Она начала пьяно хихикать. Темирбабов пересел на диван к ней поближе, схватил ее руку, жадно стал целовать.

— Что это вы делаете, дерзкий! — залепетала Софья Владиславовна с капризной жеманной улыбкой.

Но это еще больше разожгло мужское любопытство Темирбабова, который вдруг заключил ее в свои мягкие, пахнущие вином и табаком, объятия. Софья Владиславовна вырвалась, приняла обиженный вид и стала глазами искать шляпку.

— Что вы, что вы! — воскликнул Темирбабов. — Простите, если я вас обидел. Но вы такая очаровательная женщина, такая чудная распустившаяся роза, что я не устоял от соблазна.

Но Софья Владиславовна упрямо надела шляпку.

— Нет, я вас не отпущу! Выпейте хотя бы кофе, и я провожу вас домой.

— Мне некогда. Мне надо писать письма, — сухо отговаривалась Сонька. Ей стало противно. Но после долгих просьб и уверений она, однако, осталась, согласившись выпить чашку кофе.

— Я сам вдовец, — как бы оправдываясь, заметил Темирбабов. — Овдовел я давно, лет так около десяти. У меня в России никого не осталось. Я теперь живу бобылем в Берлине — тут жизнь дешевле и приятнее, чем в Петербурге.

— У вас не было детей?

— Была дочь, но она умерла. Вот я вам сейчас покажу карточку.

Он подошел к сейфу.

Сонька что есть силы, напрягла зрение. Темирбабов набрал код «Магдалина»!

«Опять эта „Магдалина“, наваждение какое-то», — мелькнуло в головке Софьи Владиславовны.

Щелкнул замок, дверца открылась. Темирбабов достал альбом и положил его на письменный стол, приглашая Софью Владиславов ну полюбоваться портретами.

— Вот это моя покойная жена, это друг дома, это моя замужняя сестра, а мальчуган — мой племянник. Правда, славный мальчик?

— Умное лицо у мальчика, — согласилась Софья Владиславовна.

— А вот эта маленькая девочка — моя дочь. Вылитая мать, не правда ли?

Господина Темирбабова охватили грустные воспоминания. Он замолчал. Софья Владиславовна рассеянно перелистывала альбом.

— Не будете ли вы добры приказать, чтобы мне принесли стакан воды?

— О, сейчас!

И Темирбабов с неожиданной для него легкостью бросился в соседнюю комнату. Сонька подскочила к сейфу, увидела на полке туго набитый бумажник, быстро схватила его, сунула за корсаж и приняла прежнюю позу. Темирбабов вернулся со стаканом. Софья Владиславовна взглянула на часы, зевнула.

— Ваше вино очень на меня подействовало. Я сейчас пойду отдохну, а вечером отправлюсь гулять по городу.

— И вы разрешите мне сопровождать вас?

— Почему нет? Я ведь совсем одинока в Берлине и мало знаю этот город.

— Город красивый. Я вам его покажу.

— Сделайте одолжение. Итак, до вечера. Не надо меня провожать.

Не скрывая разочарования, Темирбабов машинально положил альбом в сейф и захлопнул тяжелую дверцу. На сердце у Софьи Владиславовны стало легче. Наконец-то она у себя в номере! Закрыв дверь, Сонька извлекла из корсета большой бумажник и к великой радости нашла там семь с половиной тысяч русскими деньгами. В бумажнике были еще разные документы и письма. «А с ними как быть? Надо избавиться».

Она быстро оделась, наняла извозчика до Зоологического парка и устремилась в самую глубину, к глухим, малопосещаемым аллеям. Здесь она, усевшись на скамеечку, незаметным движением обронила бумажник, а потом грациозной поступью направилась к выходу.

Глава V ПОЛИЦИЯ ИЩЕТ

Софья Владиславовна решила испариться из Берлина. Очень не хотелось ей так быстро оставлять этот город, но благоразумие взяло верх.

Деньги она уложила в особый мешочек, который носила на теле.

Через полчаса Софья Владиславовна уже сидела в роскошном купе первого класса поезда «Берлин-Париж».

Прошел контролер. Софья Владиславовна приказала постлать постель, моментально разделась и улеглась. Треволнения предыдущего дня обострили ее нервы. Ей постоянно казалось, что в дверь стучат.