Сонная ученица

Движение в небе заставило меня насторожиться. В жуткие истории про упырей я не верила, но всякое в мире бывает… Ко мне летел человек. Неподвижные прочные крылья: ткань, обтягивающая жесткий металлический каркас - я уже видела. Привязав себя к ним, смельчаки прыгали с гор и парили над долиной и заливом в Канейбазе, подгоняемые теплыми воздушными потоками. Что или кто наполнял крылья сейчас, я не думала. Я просто выпустила над головой рой светляков, замахала руками и закричала:

- Помогите-е-е-е!

Треугольничек крыльев развернулся, направился ко мне. Неужели заметил?

- Эй, крылатый, спаси!

Человек приблизился, сделал несколько кругов, оценивая представившуюся взору картину, но не снизился. Забавляется, что ли?

- Помогите!

- Встань на ноги! Выпрямься! Тогда сниму, - долетел до меня подозрительно знакомый низкий голос. Я бы обрадовалась и тварям Запредельного, не только этому типу.

- Руки раскинь, как в полете, - продолжал давать наставления летун.

Молчи уже, горластый, дай разогнуться. Ох, как неуютно! Перед глазами заплясали звездочки волнения и усталости. Голова кружилась.

- Руки! - рявкнули сзади, и я неуклюже взмахнув ими, начала терять равновесие.

Длинноносый (а это оказался именно он), подхватил меня подмышки, крепко прижал к себе и понес над равниной прочь от ненавистных развалин. О, Творец, спасибо! Главное, чтобы неожиданный спаситель не оказался похлеще Хайто.

Ночь пеленала нас темнотой, лунный свет смущенно стекал мимо, а мы невесомым облачком неслись в сторону Мизалны. И только горячее дыхание моего спасителя позволяло поверить в реальность происходящего.

- Приготовься, я скоро разожму руки, - сообщил он, направляя крылья вниз.

Я сосредоточилась, но когда он крикнул: "Прыгай", кубарем укатилась в низенькие чахлые кусты.

Он спустился на землю, пробежал, замедляясь, попутно отцепляя крылья, и кинулся ко мне, ругаясь и обзывая неуклюжей козой.

- Встать можешь? Ничего не сломала? - тут же поинтересовался он, остановившись в нерешительности в полушаге.

Ой, как все запущено! Друг мой, да на тебе не только летать, пахать можно! Я для порядка постонала и потерла ушибленную коленку. Он тут же склонился надо мной, ощупал ногу, принялся нашептывать заговоры. Что он там учуял через плотные штаны - не ведаю, но по телу разлилось приятное тепло.

- Полежи пока, - приказал он, сбегал к жиденькой рощице неподалеку, наломал сухих веток, принялся разводить костер.

Я решила не забивать голову его странным поведением, припомнила заклинание обогрева - себя и промерзшей земли, растянулась на высохшей траве и терпеливо ожидала, пока пламя разгорится. Только тогда уселась, поджав ноги, протянула руки к огню. Боги, как хорошо!

- Держи, - длинноносый сунул мне флягу. Вино, красное, как я люблю, сладкое. Я послушно выпила все до капли. Мой спаситель не обиделся.

- Кто тебя так? - поинтересовался он, устраиваясь рядом.

- Хайто, - скривилась я. - Ненавижу ведьмаков!

- Хоть кто-то разделяет мои взгляды! Но в моем списке еще и ведьмы, - обрадовался он, поглядывая на пламя. В свете костра плоское лицо длинноносого показалось почти безобразным.

Я беззастенчиво рассматривала чародея. Он нисколько не похудел за два месяца с нашей прошлой встречи, зато нарядился как эльф. Дорогие замшевые сапоги до колен с золотым узором, кожаные штаны, украшенная сапфирами бляха на поясе, длинный кинжал с позолоченными ножнами. Куртка, правда, подкачала - простая, стеганная. Но крылья к дорогой крепить жалко.

- Две монетки не нашли хозяев, - изрекла я, закончив осмотр. - Орка я пожалела. Он бы меня от Хайто не спас. Еще одного убили, поэтому жить Главному императорскому чародею без еженедельного кошеля с мелкой медью.

- Какая жалость, - искренне расстроился длинноносый. - Как раз этого мерзавца я хотел пронять сильнее остальных.

- За сорок лет плена? - хитро склонила я голову. Ирава, ты опять нарываешься!

Уголки его губ дрогнули.

- Все-то ты знаешь. За сорок лет в особенности. Как делал состояние этот милейший человек, ты представить не можешь. И насколько он суеверен, тоже. Кошелек с медяками испугал бы его сильнее освежеванного трупа в собственной спальне. Он панически боится бедности, даже сильнее, чем старости. А мелкая медь - ее символ.

- А кошка хормейстера чем не угодила? - понесло меня.

- Кошка, - он вытащил любимую трубку и завозился с кисетом. - Кошка - мой личный враг. Тебе не понять.

Спасибо, объяснил. Хотя, чего я лезу? Взяла заказ и денежку, молчи.

- А на монетах отчего приказы переделал?

Тьфу, язык у тебя, Ирава. Действительно, коза неуклюжая.

- Женщина, тебе нужно быть начальником разведки. Можешь завтра идти наниматься на работу к Императору. Возьмут без поручителей, - не выдержал он, смеясь. - У тебя от чужих тайн ноздри раздуваются, глаза блестят, и сердце часто-часто колотится. Спать не можешь, есть не получается - дай за другими подсмотреть.

- Это все вино, - со знанием дела изрекла я. - Вначале на руках носил, потом спаивал, вот и получи. Еще на шее повисну - не отвертишься, - не удержалась, пригрозила я.