Сонник Инверсанта

Наши клинки наконец-то соприкоснулись – все равно как две застольных рюмки. Звон, впрочем, был менее мелодичным. Да и пролиться могло уже не вино, а самая настоящая кровушка. Я был зол, а Дмитрий – упрям. Согласно математике наблюдался тот самый критический минимум, когда условия достаточной необходимости способны были привести к роковому событию.

– Слушай, Петруччио, а мы не похожи с тобой на старых раздухарившихся козлов? – Дмитрий продолжал улыбаться, но лицо его (уж это я, конечно, отметил!) чуточку побледнело. Своей фразой он явно делал последнюю попытку остановить меня, но, увы, любые увещевания были бесполезны, – я завелся, мне нужна была быстрая и решительная победа. Димкино же внезапное волнение доставило мне удовольствие. Откуда ему было знать, что давнее то поражение подвигло меня на долгие годы изнурительных тренировок. Уже покончив с учебой и приступив к работе, я продолжал рубиться с опытными мастерами, нарабатывая жесткие мозоли на ладонях, шлифуя рукояти сабель, мечей и рапир, денно и нощно мечтая о реванше. Димка Павловский выходил на сцены, сотрясал эфир своим бархатным баритоном, а я воображал его долговязую фигуру перед собой, нанося партнерам удар за ударом. Это было глупо и абсолютно несовременно, но в такой уж отрасли я работал. Помнится, еще великий Гулиньш подметил, что психическим лечением не могут заниматься здоровые люди. Больных лечат больные – только так и никак иначе! Я же своих пациентов лечил довольно успешно, – следовательно, и сам принадлежал к числу безнадежно больных.

Как бы то ни было, но за собственную шкуру я совершенно не опасался, как не опасался и за Димкину целость. Уж я-то знал, что опытному фехтовальщику нетрудно поставить на место зарвавшегося забияку – разумеется, без крови и синяков.

– Мы с тобой, Димочка, всю жизнь были козлами, – утешил я его. – Но это нестрашно. Если даже красиво причесанные президенты, не моргнув глазом, вводят в чужие государства механизированные корпуса, то нам с тобой и подавно нечего стыдиться.

– Что ж, смотри, сам напросился… – картинно произнес Дмитрий, и это были его последние слова, потому что в следующий миг я обратился в подобие крохотного смерча.

Конечно, можно было бы вволю поиздеваться над давнишним приятелем, можно было в полной мере насладиться собственным умением и превосходством, но, увы, никакого смакования не получилось. Очень уж долго я дожидался этой сладостной минуты, слишком много времени провел в спортивных, дурно пахнущих залах. Я разделался с Димкой чуть ли не в одно мгновение. Наверное, в этом следовало обвинять собственные рефлексы, вершащие суд без малейшего моего участия. Тройкой резких ударов я загнал Павловского в угол, после чего кистевым вывертом вышиб из его руки шпагу. Еще мгновение, и стальное жало замерло вблизи Димкиной шеи – как раз под адамовым яблоком. От дьявольского соблазна ладонь моментально вспотела, и даже под языком стало кисло-сладко, словно и впрямь выступил из клыков яд…

– Вот и все, красавчик! – процедил я. – Форму, как видно, тебе сохранить не удалось.

– Зато ты в этом деле преуспел. – В несколько присестов выдохнул он. Глаза его выглядели удивленными, но особого ошеломления я в них не рассмотрел.

– Ты прав… – я брезгливо швырнул свое оружие на тахту. Без того было ясно, что эффектного поединка не получилось. Все произошло чересчур быстро, – ни испугаться, ни осмыслить толком случившееся он просто не успел, а без этого теряла смысл вся сцена…

В дверь коротко стукнули, и в комнату заглянул один из помощников Дмитрия – некое аморфное чудо с влажными глазами, широким ртом и густо напудренным лицом. Недоуменно взглянув на валяющиеся шпаги, он перевел взор на Дмитрия, выразительно постучал длинным ногтем по ручным часам.

– Понял, иду!… Вынужден извиниться, Петр, но время истекло. – Дмитрий небрежным движением поправил на лбу челку, одернул на себе костюм. – Сейчас мне действительно некогда, но после сеанса обязательно заходи. Тогда уж дерябнем по-настоящему. Заодно и разговор доведем до логического завершения.

Я покачал головой.

– Не получится.

– Почему же?

– Уже через час я уезжаю на свою историческую родину.

– В Яровой? – вот теперь он удивился по-настоящему. – Что ты забыл в этой глуши?

– Не забывай, в этой глуши когда-то родился и ты. Хочу отдохнуть от Екатеринбурга. Тем более, что халтурка подвернулась удачная. Буду консультировать одно малое предприятие. Собственно, и к тебе я заглянул на посошок.

– Жаль. – Дмитрий пожал плечами, приблизившись к огромному трюмо, внимательно осмотрел себя, смахнул с ворота несуществующую пылинку. Надо отдать ему должное – держался он превосходно. Как будто и не было стремительной пикировки на шпагах… – И то жаль, что уезжаешь, и то, что по-прежнему работаешь с малыми предприятиями. Я, как видишь, давно уже перешел на большие.

– Что ж, каждому свое. – Криво улыбнувшись, я шагнул к выходу.

Глава 2 Сеанс чистейшей Магии